Коммунисты России Политическая партия

Мы выступаем за изменение общественно-экономической системы и возвращение главных завоеваний советского народа, достигнутых в годы социализма… Долой фашизм!

Автор книги Владимир Медведев – Генерал КГБ СССР, многолетний руководитель личной охраны Л.И. Брежнева и М.С. Горбачева. Всю жизнь он прожил под присягой, не расставаясь с оружием. Сопровождал советских вождей во всех поездках по стране и за рубежом, не оставлял их и во время отпуска, находясь рядом днем и ночью. Владимир Медведев как никто знал жизнь лидеров советского государства – изнутри. Он был в курсе всех не только служебных, но и семейных дел Брежнева, последние пять лет его болезни был при нем неотлучно. Леонид Ильич умер на руках своего телохранителя, который делал ему искусственное дыхание, пытался вернуть к жизни сорок долгих минут, пока не прибыли с опозданием врачи.

В книге рассказывается не только о просчетах и поражениях вождей, но и их личных слабостях – грехах, болезнях, пороках. Надо ли знать об этом простым смертным – о физической и нравственной деградации Брежнева, бесхарактерности и непостоянстве Горбачева?

Да. Потому что, когда страной безраздельно управляет единственный человек, от его личных прихотей не защищен весь народ. От блажи, причуд, нездоровья вождя, от того, с какой ноги встал, роковым образом зависит иногда судьба не только собственной страны.

Август 1991 года. Последний отдых в Форосе президента СССР. Буквально через несколько дней рассеются, как дым, улетучатся и президент, и СССР. Ни мы, охрана, ни он даже не представляем этого.

Август – один из самых трагических месяцев нашей жизни. Все лето было очень тревожным. Михаил Сергеевич готовился к подписанию союзного договора. Шли бесконечные совещания. И в июне, и в июле обстановка в столице складывалась напряженно. Начинались сильнейшие нападки на партию, один за другим проходили шумные митинги. Повсюду кричали о привилегиях.

Моя судьба не из самых тяжелых, со многими жизнь обошлась покруче.

Я снова вспомнил Бельбек, встречу Горбачева в аэропорту, когда в одной из центральных газет прочел о судьбе бывшего партийного лидера Крыма молодого Л.Грача. Когда в стране начались межнациональные распри, одним из самых кровавых мест в стране должен был стать Крым. Тревога за страну усилилась, когда бывший Председатель Совета Национальностей Рафик Нишанов, вернувшись из Средней Азии, где начала литься кровь, объяснил депутатам и заодно всей стране причину местных схваток: на базаре в цене на клубнику не сошлись. Это было только начало всеобщей кровавой бойни, еще все можно было остановить, предупредить. Но народных депутатов такое объяснение вполне устроило, и Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева такая примитивная ложь для народа тоже вполне устроила. Крутые националисты и прочие разрушители поняли – можно... «В цене на клубнику» не сошлись потом в Прибалтике, Нагорном Карабахе, Приднестровье, Грузии, Чечне, Ингушетии, а в Средней Азии вспыхнуло сразу несколько очагов.

Еще до всяких решений и согласований в Крым хлынуло татарское население – тысячами. Как удалось избежать крови – и теперь непонятно. Всеми делами ведал Грач, сначала в качестве зав.отделом, а затем – секретаря обкома партии. Образовали еженедельное приложение к областной газете на крымско-татарском языке, выделили время для радиотрансляции, воссоздали крымско-татарский музыкально-драматический театр. Но главные хлопоты – прописка, земля, постройки. Тогда-то и заработал он первый тяжелый сердечный приступ.

Чуть позже Леонид Иванович возглавил работу по подготовке референдума «О государственном и правовом статусе Крыма». Это был первый в стране референдум – перед союзным. Крымчане раньше всех высказались за сохранение Союза. Шел январь 1991 года.

Первые два года молодой секретарь обкома работал без выходных и отпусков. Лишь после успешно проведенного референдума отправился в отпуск, там, вдали от дома, и случился второй крупноочаговый тяжелейший инфаркт.

Надо было бы выходить на инвалидность, но ему, юристу и историку по образованию, поручили возглавить рабочую группу по подготовке проекта Конституции Крымской АССР. Пленум республиканского комитета партии избрал его первым секретарем.

Многие в стране – партийные и беспартийные – служили делу верно и честно, кто больше, кто поменьше – в силу своего служебного положения, в силу возможностей. В итоге же мерилом ценности стали три августовских дня: защищал ли ты Белый дом? Если нет, то где был, что делал? По телевидению открыто призывали доносить на тех, кто хотя бы косвенно поддерживал путчистов.

В те августовские дни у каждой республики, у каждого города и каждого человека был свой Белый дом.

Над Крымом – две столицы. Из Москвы, из Секретариата ЦК КПСС, пришла секретная шифрограмма: «Получена 19 августа в 11 час. 41 мин., расшифрована 19 августа в 11 час. 55 мин. В связи с введением чрезвычайного положения примите меры по участию коммунистов в содействии Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР...» Из украинской столицы – Киева Секретариат Компартии Украины предписывал более решительно: «...Важнейшей задачей партийных комитетов является содействие...»

Многие из тех, кто перед этим сдавал партийные билеты, громко хлопая дверью, теперь, 19 августа, спешили обратно в ту же дверь, просили билеты вернуть; те, кто месяцами не платил взносы, очень просили принять деньги.

Крым – баловень, любимое дитя высших партийных и государственных чиновников. Если у руководителей всех других краев и областей требуют планы – «выполнить», «перевыполнить», «досрочно» и т.д., то для руководителей Крыма еще и нужно раз в год «обеспечить» приятный отдых Генерального и его окружения. Все недостатки в остальные одиннадцать месяцев могут списать. И наоборот – весь год можно нормально работать, но не дай Бог, если случится какое-либо ЧП в августе или сентябре на госдачах, на трассах следования, в аэропорту...

Если бы Грач открыто, по-чапаевски, встал поперек путчистов, Крым, полуостров, могли блокировать, сделать это легко. Горбачев с семьей оказался бы в двойном кольце, отрезаны были бы и другие руководители страны, отдыхавшие на побережье. Поддерживать же путчистов он не мог и не стал. 20 августа, в первой половине дня, когда путч нарастал, Грач выступил на Президиуме Верховного Совета Крыма: конституционность новой власти можно признать при двух условиях – если будут предъявлены доказательства болезни президента и если Сессия Верховного Совета СССР примет соответствующее решение.

...Через три дня после провала путча те же люди снова открывали те же массивные двери и снова, в очередной раз, бросали партийные билеты.

Из тех, кто под Севастополем, перед Форосом, поднимал с Горбачевым бокалы за партию и единый Союз, он, Грач, оказался не только самым молодым, но и как бы крайним. Если старшие наставники – Президент страны, руководители Украины, а также Н.Багров, В.Курашик, входящие в руководящий состав Крыма, – сильные, опытные, крепко стоящие на ногах, вышли из партии и развернулись в обратную сторону, то ему, по сути, ими брошенному, всего с полугодовым стажем первого секретаря, сорокалетнему, как говорится, сам Бог велел.

– Нет, я так не могу, – сказал Грач. – Я людей не брошу. Сто тридцать тысяч коммунистов – это что, шутка? Это же живые люди.

Через неделю после путча, 29 августа, у него произошел третий инфаркт. Это случилось как раз в дни всеобщей антипартийной вакханалии, когда митинги и демонстрации захлестнули страну.

Приехала домой «скорая», но он отказался ехать в городскую больницу, в чем и расписался, чтобы не подводить врачей. Дотянул до утра, на счастье, освободилось место в одной из сельских больниц, и он уехал подальше от Симферополя.

– Если бы я лег в городскую, ко мне в палату ворвались бы...

Бывшие коллеги его, долголетние единомышленники, в больницу не наведались – никто, ни один (!) не навестил. Один было осмелился, подъехал к больнице, но подниматься в палату не стал, чтобы не узнали его медсестры и врачи. Он хотел вызвать Грача вниз, к себе, в государственную машину, но тот лежал под капельницей.

Я прекрасно понимаю подобное состояние, такого рода разочарования в людях – самые тяжелые. Дело не в личном разочаровании, даже духовном опустошении. Обманываются всеобщие надежды народа, страны: люди, всю жизнь служившие одному режиму, переходят вдруг в противоположный лагерь – без попытки осознать собственную вину или заблуждение, без попытки раскаяния. Эти люди дважды взошли к власти благодаря партийным билетам: первый раз – когда получали их, второй – когда бросали.

Я подробно остановился на этой истории, потому что Крым – яркий слепок того, что происходило в стране в те августовские дни и продолжается сейчас. Там – такое же буйство, весь спектр: русское общество, социал-демократы, партия возрождения Украины, демократическая партия Украины и прочие, прочие победители. Неужто возможен был самосуд в городской больнице?

– Убивать бы не стали, – ответил Грач журналисту. – Но кто-нибудь обязательно бы ворвался в палату, плюнул в лицо – и я бы умер.

...Неужели от этих людей зависит спасение страны?

Не могу удержаться, чтобы не процитировать последние абзацы статьи об этой истории, опубликованной в «Известиях», потому что эти строки еще долго будут касаться моих сограждан – долгие, долгие десятилетия.

«Свободу недостаточно завоевать, ее надо заслужить. Теперь, когда рухнуло крепостное право партии и все рванулись в первые ряды, стремясь перекричать друг друга, хочется попросить: говорите тише, вас не слышно.

Крикливее других профессиональные трусы и завистники.

Время раздрызганной свободы для всяких самоутверждений – как ночь для воровства. Самое неизбывное стремление – к господству. В мире, где истинное и мнимое давно и прочно перевернуто, мерилом ценностей всегда была Власть. Не ум, не талант, не совесть, не деньги даже, а Власть.

Кто вчера более других пресмыкался перед Властью, тот сегодня кричит яростнее других, мстя бывшим самодержцам за собственные унижения, беря реванш у себя самого, самому себе возвращая собственные долги.

Если бы даже был он (Грач. – В.М.) посредственным работником, если бы даже провинился в дни путча, – я повторяю: «Если бы», – то и тогда он не заслуживал бы казни на больничной койке.

Мы не можем без врагов. Как же так, живем – и вдруг некого гнать...»

Дальше произошло неожиданное. Вот что я узнал.

Грач только что выписался из больницы, беспомощный и безработный, лежал дома на кровати, когда вдруг раздался звонок из Москвы:
– Здравствуйте, Леонид Иванович. Это Раиса Максимовна. Как Вы себя чувствуете?

Это был в высшей степени нравственный поступок.

Конечно, Михаил Сергеевич заприметил тогда молодого партийного руководителя, не похожего на всех других. Не исключено, что включил его в ближайший резерв своего окружения. Но ведь за год с небольшим все встало с ног на голову, сам президент закачался и стал падать.

Безусловно, это был акт милосердия. Раиса Максимовна вспомнила даже детали, казалось бы, незначительные:
– В газете – ошибка, написано, что Вы кандидат наук. Но мы с Михаилом Сергеевичем тогда интересовались, нам сказали: вы – доктор. – В газете все правильно, я тогда действительно написал докторскую, но еще не защитил ее.

Неисповедимы пути людские, как и дела и поступки их.

Горбачев, новый очередной лидер, тут же объявил о… перестройке.

И закончил свое пребывание на вершине власти – ложью, почти детской, которую высмеяли все газеты. Практически своими руками создав ГКЧП (вспомните состав его), прозевав все на свете, он, отрезанный от всех событий, появляется наконец в Москве под охраной автоматчиков.

После путча прошел уже и второй путч. За это время произошло столько событий, которых в другую пору хватило бы на многие десятилетия. Одна за другой провозгласили независимость бывшие союзные республики, приостановлена, по сути прекращена, деятельность КПСС, вводится и отменяется и опять вводится чрезвычайное положение в новоявленных республиках и автономиях России, вместо СССР находят новое, третье название новому объединению – Союз уже не суверенных, а независимых государств, в магазинах России – свободные цены, на Украине – купоны, события в Нагорном Карабахе и в Осетии перерастают в настоящую войну, массовые забастовки – одна за другой, раздел Черноморского флота и т.д., и т.п. В череде этих событий – декабрь 1991 года: президент Горбачев уходит в отставку.

Из книги Владимира Медведева «Человек за спиной»