Пути - дороги
- Подробности
- Создано 21.03.2013 11:56
- Просмотров: 1636
По этой тропе мои ученики поднимались на нашу Поляну, а кто хотел, тот карабкался по скале, по "сокращенке". Вот она, Поляна! Сначала построение и приветствие: "Здравствуй, солнце, здравствуй, лес! Расти и крепни! Мы не обидим здесь ни одной букашки!" и т.д.
В лесу закалялось товарищество - естественное движение души - радость отдавать, радость человечности… А сегодня по этой тропе, да не тропе, а дороге, едут иномарки с «хозяевами», чтоб "загарбать", как сказал Т.Г. Шевченко, "взять у домовину" 10, 20, 100 гектаров заповедной священной крымской земли. Отбросив все законы, ограбив трудящихся, они здесь угнездятся. Какое им дело до непрерывности человеческой борьбы за совершенствование жизни? В своих гнездах они будут жрать, пить, совершать преступления. Уйдя от памяти и борьбы, они обречены на подлость. Наши походы в лес всегда сопровождались "походами" в прошлое этих троп, вершин, ущелий… Кто проходил здесь в 1941, 42, 43, 44-м и что он здесь делал? Об этом речь шла в понедельник, - время классного часа.
Станислав Славич рассказал в своих "Крымских повестях", как партизаны спускались с гор, несли к морю раненых. Слушает 10-А... «Нагромождение камней надежно скрывало людей. Из- под опушенной снегом ветки можжевельника Новоселов смотрел на приближающихся карателей. Вот они проходят по узкой тропе у отвесной стены на противоположной стороне пропасти. Вот и скала осталась у них позади... В этот момент сзади послышался странный и в то же время знакомый тоненький крик. Чем-то приглушенный, этот похожий на мяуканье крик повторился снова и снова. Слабый сам по себе, он прозвучал неожиданно отчетливо в морозном воздухе. У Новоселова перехватило дыхание: плакал Марийкин ребенок. Новоселов весь сжался под кустом, будто придавленный взглядами десятков настороженных, ищущих глаз. Как приговоренный к смерти ждет на плахе, когда на него обрушится топор, он ждал: вот сейчас крикнет еще.
Но ребенок молчал.
Новоселов видел, как замедливший шаг проводник повернулся к немцу, - вероятно, переводчику, - и сказал:
- Видать, лиса зайца схватила, а он - заплакал. Жить-то каждому хочется...
А Новоселов ждал: вот заплачет снова. Не шевелясь, он смотрел, как проходили мимо солдаты с автоматами и карабинами, унтер-офицеры, фельдфебели с парабеллумами, непривычно, на наш взгляд, висящими на левом боку, шли пулеметные расчеты, и это шествие казалось бесконечным Новоселову, который ждал: сейчас заплачет снова... Но ребенок молчал.
Марийка еще крепче прижала его к себе, закачала и почти беззвучно зашептала:
- Ш-ш-ш...
Она чувствовала, как сын сучит ножками, но только крепче прижала его к груди. Ее сводил с ума этот скрип снега под сапогами.
Прижав ребенка к себе, она не переставала качать его и по-прежнему беззвучно, одним дыханием шептала:
- Ш-ш-ш...
Мальчик затих, а Марийка все качала его, и со стороны казалось, будто она дрожит, плача. Но на сердце у нее стало легче: "Спит..."
...Спотыкаясь, почти падая, несла она свою нелегкую ношу. Однажды кто-то сказал:
- Заверни пацана в платок и привяжи сзади.
- Нет, она несла его в руках. Несла и думала о себе только так:
- Я нужна, чтобы он был жив.
Спит. Крепко заснул мальчик. Что ни говори, а ему, несмышленышу, тоже досталось в этой передряге.
Впереди спуск, море и новый длинный путь. Впереди - тепло, когда можно будет распеленать его, и соска, и чистая простынка'. А покамест - спит мальчик... На привале (Новоселов выслал разведку и теперь ждал ее возвращения) Марийка засунула руку к сыну, чтобы вытащить мокрую пеленку, задержала ее, потом лихорадочно зашарила, ничего не понимая, и вдруг закричала, завыла низким страшным голосом. Тельце ребенка было холодным как лед.
Крепко уснул мальчик.
...Катер напряженно ждали, и все-таки приглушенный шум мотора возник внезапно. В темноте шла беспорядочная пальба. К кромке прибоя уже несли раненых. Ракета - сигнал тревоги. К немцам уже спешат на помощь. Нужно торопиться. Раненых одного за другим поднимали на борт. Послышалось:
- Где командир?
- Здесь,- отозвался Новоселов.
- Принимайте груз.
И люди, подносившие на берег раненых, теперь возвращались с брезентовыми мешками, в которых были сухари, консервы, одежда и оружие. Пальба сделалась еще более ожесточенной.
Сняв рукавицы, моряк протянул руки к Марийке:
- Давай подержу ребенка.
Будто придя в себя, женщина отшатнулась.
Мария вздрогнула, глянув по сторонам, словно впервые видя происходящее (на катер подавали последнего раненого, почти под ногами лопались, уткнувшись в песок, разрывные пули), потом рванулась в сторону и побежала назад к лесу.
В недоумении моряк оглянулся по сторонам и вдруг увидел, как сползающая с берега волна тащит в море что-то большое и черное - человеческое тело. Мгновенье назад шальная пуля нашла свою цель - это был Новоселов. Несколько человек бросились к нему, вы-хватили из воды и понесли к шлюпке. С обрыва скатился разгоряченный Костромин.
- Где командир?
Услышав, что тот убит, он приказал:
- Погрузка закончена?.. Есть еще двое раненых. Возьмите их и немедленно уходите.
Минуту спустя катер взревел моторами...»
Родная земля! Прикоснуться к подвигу - к защите ее...
Подготовила
Ю.Абросимова
