«ПРИМИРИМСЯ» С РАБАМИ…
- Подробности
- Создано 17.12.2015 10:47
- Просмотров: 1006
Материалы, опубликованные в газете «Искра правды» (№ 49 от 03.12.15 г.) «Памятник примирения в Крыму хотят установить 4 ноября 2017 года» вызвали негодование и резкий протест наших читателей.
Чтобы легче было эксплуатировать, грабить их, угнетать и уничтожать.
Какому-то князю Лобанову-Ростовскому, сыну эмигрантов, гражданину США, банкиру и коллекционеру, пришло в голову примирить палача и его жертву, замученных большевиков и его мучителей, социализм с капитализмом – расцеловаться – и единым махом решить все мировые проблемы.
Да ещё и памятник поставить за народные деньги не то в Ялте, не то в Феодосии или Севастополе. Да еще и накануне100-летия Великой Октябрьской социалистической революции.
Ну и замахнулся блаженный!
Где же намечаешь поставить памятник светлейший? Может в Ялте, на месте суда, где 26-27 августа 1919 г. белогвардейский суд измывался над детьми-комсомольцами? Олю Череватенко пытками, насилием и издевательствами довели до потери рассудка.
Её, Максима Любича, Яшу Бронштейна, Васю Киселёва, Ефима Задорожкина, Федю Трофимова повесили на окраине Ялты, в Чукурларе, у самого берега моря на большом старом дубе и закопали там же, под дубом.
Свидетельствует Н. Максимова, 17-летняя в то время комсомолка, заключенная в тюрьму с этими ребятами-подпольщиками: «Когда после восстановления Советской власти в Крыму мы вырыли их трупы, чтобы похоронить в братской могиле, стала ясна жуткая картина их казни, о которой и ранее ходили рассказы. Врачебной экспертизой было установлено, что палачи дико надругались над своими жертвами: у Оли Череватенко вырезаны груди, отрезан нос, изуродованы руки и ноги. У Максима Любича и Яши Бронштейна (ему было 16 лет) переломаны руки и ноги» (Н. Максимова «В подполье и тюрьмах» в книге «Боевая юность», Крымиздат, 1958 г.)
Не ваши ли предки, князь, покрыли себя вечной ненавистью не только родствеников замученных, но и всех людей за зверские расправы над девушками и юношами-комсомольцами?
Вам мало фактов зверств ваших предков?
Продолжим этот суд над ними через 95 лет.
Свидетельствует М. Москалёв: «К истории Крымской организации Коммунистического союза молодёжи» в книге «Боевая юность»:
На стр. 40-43 рассказывается, как приговором военно-полевого суда при штабе корпуса известного своей зверской жестокостью генерала-вешателя Кутепова после трёхнедельных пыток расстреляли 9 комсомольцев, а затем 19.
«В апреле 1920 года симферопольская контрразведка вырвала из рядов юных большевиков двух замечательных девушек – Фаню Шполянскую и Женю Жигалину. Женя родилась в Каховке. Ей было двадцать лет. Она окончила гимназию и мечтала учиться дальше, но университетом Жени стала работа в подпольной разведке, в Красном Кресте и татарской секции областного комитета партии.
Женя была очень красива. Черные, гладко зачесанные волосы оттеняли молодое цветущее лицо с большими темными глазами; высокая, стройная, прекрасно сложенная, она дышала здоровьем. Во врангелевской контрразведке Женя подвергалась издевательствам, насилиям. Товарищи, видевшие ее во время допросов, рассказывают, что все лицо ее было в кровоподтеках, зубы выбиты. Страшными пытками контрразведчики надеялись вырвать у нее сведения о работе и связях. Но Женя с беспримерной стойкостью перенесла все мучения, не дав палачам никаких сведений.
По ночам Женю таскали на допрос в контрразведку, где над нею глумились пьяные озверелые офицеры.
Еще недавно цветущая девушка заболела скоротечной чахоткой. Смертельно бледная, осунувшаяся, с выбитыми зубами, с кровавыми рубцами от шомполов на всем теле, доживала Женя последние дни. Она потеряла голос и могла говорить только шепотом.
Выступая на военно-полевом суде, Женя гневно называла судей кровопийцами и заявила, что никакой пощады не просит, что на ее место встанут другие бойцы социалистической революции. Суд лишил Женю слова, но она продолжала говорить.
Большинству обвиняемых, в том числе и Жене Жигалиной, был вынесен смертный приговор.
В контрразведке в те дни сидела восемнадцатилетняя Фаня Шполянская, арестованная в Собачьей балке на совещании военной группы. В подполье ее направил Горелик, который правильно оценил ее безграничную преданность делу партии. Став всеобщей любимицей, Фаня росла и развивалась на боевой работе. Смело, с улыбкой глядела она в лицо опасности, выполняя различные боевые поручения партии и комсомола.
Когда Горелик был арестован, Фаня стала работать по заданию члена областного комитета Акима Ахтырского. В тюрьме она узнала, что Аким провокатор.
После провала партийной конференции в Коктебеле симферопольской и феодосийской организаций Аким больше не скрывал своего гнусного лица. Он сам допрашивал в контрразведке арестованных коммунистов и избивал их. Фаню он пытался склонить к предательству, приходя к ней в камеру, обещая ей любовь и беззаботную жизнь. Но девушка с презрением выгоняла провокатора.
На суде Фаня Шполянская поразила палачей своим мужеством. Выслушав приговор, она громко сказала:
– Убивая нас, вы надеетесь этим задушить революцию, но не замечаете за своими спинами страшного призрака собственной гибели. Скоро придет день, когда вы будете сидеть на скамье подсудимых и отвечать за свои преступления. Приговаривая нас к смерти, вы не спасете себя от Красной Армии. Мы умрем, но таких, как мы, на свободе – миллионы.
Родные Жигалиной и Шполянской хлопотали о замене девушкам смертной казни тюремным заключением. Белые генералы-палачи «смягчили» приговор: повешение было заменено расстрелом.
Сестра Фани принесла ей в тюрьму передачу. Фаня в ответной записке просила присылать побольше еды. «Есть такие, которые ничего не получают, – писала она. – А мне пришли, если можно, цветы. Я еще помню о жизни».
Это было за день до казни.
На рассвете 25 мая Жигалину и Шполянскую увезли за город. Дребезжала телега, подпрыгивая на ухабах. Следом ехали конвоиры и не проспавшиеся после ночного кутежа офицеры. Женя и Фаня в последний раз вдыхали свежий воздух весеннего утра.
Подвода остановилась среди степи. Девушки сошли на землю. Фаня была спокойна.
– Мы вам покажем, как умирают коммунисты, – сказала она, обращаясь к палачам.
Подруги взялись за руки и запели «Интернационал».
– Замолчать! – раздался хриплый голос офицера. Но девушки продолжали петь. Тогда палачи, обнажив шашки, кинулись на них...
Когда на востоке заиграли лучи солнца, в овраге недалеко от Симферополя вырос наскоро притоптанный бугорок земли. Он скрыл изуродованные тела героинь-комсомолок...
Так мужественно и бесстрашно смотрели в глаза смерти юноши и девушки, вступая на путь революционной борьбы за дело социализма. Многие из этих юных героев в борьбе с белогвардейщиной отдали самое дорогое – свою жизнь, кровью вписав свои имена в историю гражданской войны.
Ни ужасы застенков, ни смерть не могли приостановить революционную работу в тылу белогвардейцев. На смену погибшим товарищам встали новые орлята-комсомольцы. Это были юноши и девушки 15-17 лет. Боевая работа в тылу врага вырабатывала в них силу воли, твердость характера, храбрость и горячую веру в победу над контрреволюционными силами и торжество коммунизма. И когда победа была завоевана, они стали энергичными строителями новой, социалистической жизни».
И ваш подлый «памятник» – это предательство Советских борцов за справедливый социалистический строй.
Подготовила Д. Ивашина
