Такие люди являются достоянием не только своей страны, но принадлежат всему человечеству
- Подробности
- Создано 27.02.2017 10:58
- Просмотров: 293
… Время было непростое: перестройка, развал Союза, не востребованность артистов, безработица, безденежье... Как истинный патриот великой страны, Ю.И. Богатиков очень тяжело переживал её распад. Каким-то особым даром предвидения, которым наделены большие художники и поэты, с грустью предрекал все трудности и тернии, через которые предстоит пройти людям, опьянённым романтикой нового мироустройства. Концертов становилось всё меньше. Не приглашали, не вызывали в Москву. Жить становилось не на что.
Несмотря на свою востребованность и популярность, никаких накоплений «на чёрный день» не было, – как у большинства артистов, Юрий Иосифович жил одним днём. Щедрый и гостеприимный, он обожал принимать и угощать друзей. Успешные выступления на гастролях вечером, после концерта, как положено, завершались у него в «люксе» за роскошно сервированным столом. Зная доброту и радушие Богатикова, люди льнули к нему, недостатка в гостях не ощущалось. Приглашённые дамы его боготворили. Казалось, раз есть талант и признание, – всегда так и будет; и жить надо, как живут птицы Божьи: даст Бог день – даст и пищу.
Нельзя сказать, что Юрий Иосифович в то сумбурное время бедствовал. Были друзья, богатые бизнесмены, которым ещё не надоело помогать. Он больше всего страдал от не востребованности, поскольку, как всякий истинный артист, не мог жить без сцены, публики и аплодисментов. Он всегда был наполнен творческими планами: включить и в без того обширный репертуар новые песни, репетировать с оркестром, записываться в студиях.
Редкие поездки в Москву на сборные концерты, где он пел одну-две песни, не приносили удовлетворения его широкой натуре, да и на всё это нужны были деньги. Крым в те времена «дерибанили» новые молодые реформаторы, ребята в малиновых пиджаках. Многие из них стали потом бандитами и погибли при переделе награбленного и откровенных отстрелах. Отдельные, наиболее дальновидные и изворотливые, закрепились и даже вышли во власть. Изредка помогали. С радостью ребёнка Юрий Иосифович тут же всё тратил на новую запись песни, на сценический костюм, на оплату труда музыкантов.
Когда ему подарили роскошный старый «Кадиллак», единственный тогда в Крыму, он легко и без сожаления отдал его загсу в Керчи, куда отправился вместе с Леонидом Ивановичем Грачом, и продолжал, при всей своей мобильности, оставаться бесколёсным.
Идя на работу, я часто встречал Юрия Иосифовича в парке возле дома, где у него была скромная двухкомнатная квартира. Он прогуливался со своим любимцем – чёрным пуделем Атосом. По его радостным или печальным глазам и даже по прыти, с которой Атос приносил брошенную палку, я уже знал, есть помощь или «они устали».
Очень важной для крымского этапа жизни Богатикова была его дружба с Леонидом Ивановичем Грачом, ставшим вскоре спикером парламента АРК и много сделавшим для наведения порядка, отстаивания интересов автономии, для людей искусства Крыма и лично для Юрия Иосифовича.
Леонид Иванович давно знал Юрия Иосифовича и любил его за талант, преданность дружбе, прямоту и самоотверженность: работать – так работать, отдыхать – так отдыхать. Их сближало то, что они оба обладали этими качествами и понимали друг друга с полуслова.
Вспоминаю свой 60-летний юбилей, который мы отмечали в Ялте, в Ливадии, в ресторане «Царская кухня», где нас гостеприимно встречал хозяин – главврач «Ливадии» Александр Иванович Плахотный.
То ли энергетика этого намыленного места, то ли потому что роль тамады исполняли одновременно и Юрий Богатиков и Леонид Грач, растянувшееся мероприятие c обилием еды и цветов прошло как одно мгновение.
Юрий Иосифович относился к такому типу людей, которые в любой компании становятся центральными фигурами. Его можно назвать властелином ситуации. И не потому, что он отнимал эту негласную власть у других, а потому, «что они сами её отдавали» – уж больно гладко и красиво у него всё получалось.
Чествуя юбиляра, он легко находил нужные слова без банального «счастья в личной жизни». Весьма продолжительная здравица была украшена каскадом отменного юмора и яркими примерами из богатой гастрольной артистической жизни. На моё замечание, что после такого блестящего и проникновенного спича я впервые пожалел, почему я не артист, он тут же нашёлся, сказав: «Не жалейте, ничего хорошего в этом нет, актёры – те же дети, только один орган у них как у взрослых!». Публика предложила за это тост, правда, разгорелась дискуссия, за что тост – за артистов или за этот орган.
Прирождённый лидер Леонид Иванович Грач тут же взял скипетр в свои руки и прошёлся не только по имениннику, но и по тамаде, его цветистому жизненному пути, который был обильно усыпан главными украшениями жизни – женщинами. Тема оказалась очень благодатная, учитывая, что половина приглашённых была представлена женским полом. С удивительным тактом и мастерством Юрию Иосифовичу удалось удержать уже подвыпившую публику от скабрёзностей и анекдотов на эту тему.
Он, что называется, «взял аудиторию на себя» и стал поднимать её, отрывая от еды, переключая внимание на вершины мировой поэзии. Несколько сонетов Шекспира, выдержки из Роберта Бёрнса, – всё это прозвучало так гармонично и уместно, что все усовестились недоверчивому восприятию стихов в начале.
Я давно знал, что Юрий Иосифович любит и знает поэзию. На многочисленных встречах и дружеских посиделках я не раз отмечал, что за бравадой простоватого, с юмором, «своего» парня и знаменитости скрывается весьма тонкий, ранимый и умный человек, очень одинокий, как и все творческие личности. Поэзия была для него отдушиной, в ней он находил и собеседника, и ответы на многие вопросы.
Он умел читать стихи. А это – особый, редкий дар. Что, казалось бы, здесь сложного – прочесть рифмованные слова чётко, с интонацией или без, нараспев, как Иосиф Бродский? Ан нет – слова отлетают, как горох от стенки, в лучшем случае улавливается общий смысл. Чтобы до конца понять, что хотел сказать поэт, надо прожить то состояние, в котором он был, когда находил слова и соединял их. Особенно, когда речь идёт о таких поэтах, как Цветаева, Ахматова, Ахмадулина, которых тонко чувствовал и читал покойный Михаил Козаков и великолепно читают ныне здравствующие актрисы-интеллектуалки Алла Демидова и Светлана Крючкова.
Юрий Иосифович тоже обладал этим даром проживать состояние поэта в его стихах, открывая невидимые глубины поэзии. Причём это он делал с удовольствием не столько для публики, сколько для себя.
Так вот, возвращаясь к моему юбилейному мероприятию, вспоминаю: Богатиков так увлёк публику к вершинам серьёзной поэзии, что почти все, к собственному удивлению, обнаружили необыкновенную тягу к поэтическому слову! Но поскольку съеденное и выпитое давало о себе знать, он плавно перешёл к более лёгкому песенному жанру. И его любимое «Спят курганы тёмные», и «цыганщину ресторанную» он пел легко и вдохновенно, и все ему подпевали. И это при том, что он был уже серьёзно болен.
Я был тронут его самоотверженностью и предложил тост за тамаду, за великого певца, великолепного человека, чей талант сегодня радует всех нас, хотя такие люди являются достоянием не только своей страны, но принадлежат всему человечеству. Не помню, что-то в таком роде я хотел и дальше говорить, причём вполне искренне, но остановился, подумав: не перебор ли? И тут Юрий Иосифович взволнованно вскочил, сказав: «Продолжайте, не вздумайте останавливаться! Я готов бесконечно слушать такие правдивые слова. И вообще, мы, артисты, любим, когда нас хвалят». Эти слова были произнесены с искренностью наивного чистого ребёнка, все долго хохотали и аплодировали.
Вот таким Юрий Иосифович был в компании. Он отдавал себя людям, щедро одаривая всех своим обаянием и добротой.
Русский Вальс
Музыка А. Пахмутовой
Стихи А. Добронравова
Песня-печаль. Дальняя даль.
Лица людей простые…
Вера моя, совесть моя,
Песня моя – Россия.
Время даёт горестный бал
В Зимнем дворце тоски.
Я прохожу в мраморный зал
Белой твоей пурги.
Припев:
Русский вальс – трепетный круг
Солнца и вьюг.
Милый друг, вот и прошли
Годы разлук…
Милый друг, вот и пришли
Годы любви…
Русский вальс, – нашу любовь
Благослови!
Жизнь моя — Русь.
Горе и грусть.
Звёзды твои седые…
Издалека я возвращусь
Песней твоей, Россия.
Всё позабыв и не скорбя,
Можно прожить вдали…
Но без тебя, но без тебя
Нет у меня любви.
Припев:
Вешних лугов, праведных слов
Буду беречь ростки я.
Вера моя, удаль моя,
Песня моя — Россия.
Время даёт горестный бал
В Зимнем дворце тоски.
Я прохожу в мраморный зал
Белой твоей пурги.
Милый друг, вот и пришли
Годы любви…
Русский вальс, —
Нашу любовь благослови!
Наша песня
Музыка Александры Пахмутовой
Слова Марка Лисянского
Вот опять сквозь даль и дым
Мы грозою дышим…
За одним столом сидим,
Под одною крышей.
Кто-то рухнул за Днепром,
Кто-то взял Карпаты…
Песню что ли запоём,
Старые солдаты!
Что нам годы, что уют,
Нас надолго хватит…
Молодые подпоют,
Юные подхватят!
Жили мы от мам вдали,
Пили из колодца…
Мы из юности ушли,
Вам ещё придётся.
Нам разлуки нипочём,
Наши души святы,
Если мы ещё поём,
Старые солдаты.
Что нам годы, что уют,
Нас надолго хватит…
Молодые подпоют,
Юные подхватят!
Вспоминаем и грустим,
Друга не обидим.
Мы в грядущий день глядим
И себя там видим.
Год за годом, день за днём
Замелькали даты…
Нашу песню мы поём,
Старые солдаты.
Что нам годы, что уют,
Нас надолго хватит…
Молодые подпоют,
Юные подхватят!
Рядом — верное плечо,
Впереди — удачи.
В нас влюбляются ещё,
Ну а мы тем паче!
За окном весенний гром,
Дни зарёй объяты.
Это мы с тобой поём,
Старые солдаты.
Что нам годы, что уют,
Нас надолго хватит…
Молодые подпоют,
Юные подхватят!
