Выросло целое поколение, мечтающее сдаться в плен и ожидающее за это кормления.
Идеологический кризис по сути есть кризис смысла жизни. В России кризис смыслов намного сильнее кризиса экономического и гораздо страшнее его потому, что длится по нарастающей. К нему уже так привыкли, что практически не замечают.
Однако всё сильнее давит удушье бессмысленности бытия и бесцельности существования. Государственная машина без идеологического содержания работает на холостых оборотах, производя много шума, но совершая очень мало полезной работы. Эта пустопорожняя имитация деятельности без адекватного результата разлагает всех, кто в ней участвует. Разлагается элита, разлагается народ, разлагается государственность. Жить для того, чтобы жрать, спать, потреблять и прочие в рифму действия совершать, население России не может. Оно, если не рвётся ввысь, то спивается, старчивается в наркоте и вымирает стремительными темпами. Из протеста. Жить как скот наш народ не может. Он и оскотинивается назло себе и власти ускоренными темпами, как бы говоря: «Врёшь, не возьмёшь. Сопьюсь, сдохну, а душу свою вам, пошляки и паскуды, не отдам». Не случайно наши шукшины и высоцкие, есенины и шпаликовы уходили в запои и в могильную яму от тоски лживого времени:
«И не церковь, и ни кабак –
Ничего не свято!
Нет, ребята, всё не так,
Всё не так, ребята», – хрипел на всю Россию-матушку голос «Таганского Гамлета» – и песня стала гимном нашего времени. Некуда деться от обложившего нас со всех сторон торжествующего хама.
Главная ахиллесова пята России – её внутренняя многосоставность. Национальная и культурная многообразность является как силой, так и уязвимой чертой Большой и Малой России все столетия её существования. Именно сюда бьют все века наши враги, именно отсюда растут корни беспочвенности нашей культурной элиты, нашей интеллигенции и нашей правящей прослойки. Не удаётся вырастить национальную элиту, ибо элиты разных наций видят по-разному и Россию, и своё место в ней. Русские воспринимались как господствующий этнос всеми бывшими республиками Союза, ныне соседями России, отношение к этому господству нигде не было радостным, как бы русские ни старались развивать и поднимать свои национальные окраины, даже в ущерб самим себе, и потому многонациональная интеллигенция России в массе своей безродная и космополитическая. Она стесняется могущества России, тяготится им, воспринимает его как грех, и потому всю жизнь за это извиняется и кается, стремясь вовлечь в это перманентное покаяние всё общество.
После распада Российской Империи и разрушения СССР национальные окраины – бывшие республики – опасаются усиления и возможного господства России и потому образуют враждебный внешний пояс. От Белоруссии и Украины до Финляндии и Польши, от Прибалтики и Кавказа до Молдавии и Средней Азии все народы живут в разных ценностных системах, навязанных им их элитами. И они не воспринимают Россию как родственную им территорию. Внутри России та же картина, но в уменьшенном размере – за сотню народов и наций не позволяют возникнуть идейно однородному обществу, для которого «Россия» – общее понятие с общим смыслом. Даже сейчас имя Иосифа Сталина является предметом не согласия, а споров между грузинами, чеченцами и русскими, да и между самими русскими споры не угасают, а уж если спросить адыгов, татар или украинцев, то конфликта добавится, а не убавится. Местные национализмы всегда определяют состояние мыслей местных элит. То есть в самых значимых вопросах нашей истории и судьбы согласие между нами возможно только при умолчании и избежании выработки общего отношения к вопросу.
Запад прекрасно знает об этой российской слабости и стремится ещё больше стимулировать фрагментацию нашего общества. К разногласиям между нациями и народностями внедряется разногласие среди государствообразующего русского народа. Под внедрённой извне вывеской «демократии» создана легальная среда для пропаганды ценностной розни между русскими: поддерживаются то социалисты, то монархисты и консерваторы, то либералы, то атеисты, то христиане, то неоязычники – в зависимости от того, кто сейчас побеждает и кого надо ослабить какими другими силами. Так коммунистических атеистов в СССР валили руками РПЦ, а теперь РПЦ валят неоязычеством. Параллельно взращивается оккультно-сатанистская субкультура, руками которой потом будут валить неоязычников – то есть смысловое ценностное ядро русского народа подвергается жесточайшей атаке уже не одно столетие, и эта атака даёт свои плоды: русские в ХХ веке утратили уже два своих могучих государства и оставшееся третье от рождения болеет и корчится в язвах междоусобных склок и неотвратимой поступательной деградации.
Правящая элита спасти страну не может прежде всего потому, что сама неизлечимо больна и порочна, она смертельно боится давать народу в руки страшное оружие высокого смысла бытия. Существует государственный заказ на погружение нации исключительно в быт, ограничение запросов духа бытом, опошление быта и демонтаж всякой смысловой трактовки нашей истории, а значит и смысла существования народа. Смыслом объявляется стремление потреблять неограниченно и не сметь давать повод народу даже задуматься о другом смысле жизни. На это направлен весь информационный поток, создаваемый СМИ и выливаемый на головы населения день и ночь, годы напролёт. Это колоссальные деньги и труд огромной армии специалистов по манипуляции массовым сознанием. Низкопробные ток-шоу и сериалы, лживые и пошлые кинофильмы, фрагментированное новостное информирование, где важное подаётся вперемешку со второстепенным, отсутствие единого учебника по литературе и истории, героизация национальных предателей и деструкция советского пантеона героев, разгром всякого коллективистского ценностного содержания в массовом сознании – всё это только часть огромной и усердной работы, ежедневно совершаемой творцами нашего идеологического обеспечения построения капитализма в России. В этом деле напрасно ждать от любого российского правителя изменения курса и провозглашения внятной системы духовных ценностей, превышающих ценность перманентного накопления и потребления. Правящий в России класс (с подачи Запада или нет – уже не так важно, ибо это поддерживается административной и творческой элитой России) на уровне Конституции запретил формулировать систему духовных ценностей за рамками сферы потребления. Якобы в целях гражданского мира и согласия. И находящаяся на содержании у буржуазии творческая интеллигенция свято соблюдает условия получения питания и финансирования. Любая попытка сформулировать идейные ориентиры существования государства, выходящие за пределы задачи «охранять власть, кормить и развлекать» немедленно пресекаются сверху и третируются ведущими «говорящими головами» телевидения. Вопрос: «А ради чего охранять, кормить и развлекать?» объявляется преступным и тому, кто его задаёт, грозит реальный тюремный срок за экстремизм. Сам вопрос уже считается преступлением. Ибо в России слово и дело не противопоставлялись друг другу, в России слово всегда и было делом. Покушением на устои – при этом оценка устоев должна быть только официальной. Что в Российской империи, что в СССР, что в Российской Федерации. Злоупотребление мыслью – всегда опасный вид интеллектуального спорта.
Но общества всеобщего потребления создать не удалось, и потому линия борьбы с идеологией провалилась. Без идеологии страна встала на грань пропасти. Выросло поколение, не просто глухое к теме ценностей внематериального характера, а готовое агрессивно репрессировать всякого, кто к созданию такой системы ценностей обратится. Как прекрасно сказал в своём интервью Михаил Леонтьев, комментируя смысл действий тех, кто писал текст и посылал уренгойского Колю в Берлин: «Они мечтают побыстрее сдаться в плен, но только чтобы их там кормили».
Выросло целое поколение, мечтающее сдаться в плен и ожидающее за это кормления. Пока это поколение росло и не мешало элите воровать национальное достояние и вывозить его за рубеж, элита была даже рада. Но теперь, когда часть элиты поняла, что в плену кормить не будут, ей срочно захотелось надёжно обосноваться дома, и у неё возник конфликт с другой частью элиты, по-прежнему мечтающей сдаться в плен и получить там неплохую пайку.
И тут случился выход на сцену, следом за поколением «Пепси», выросшего поколения «Мальчик Коля из Уренгоя» – в окружении мамок, нянек, градоначальников и спонсоров. Прозревшую элиту это уже серьёзно пугает. Это новое племя само принесёт и страну, и её правящий класс в плен, как клопы диван, и ничего противопоставить этим лярвам, жрущим и безмозглым, невозможно. Джинна выпустили из бутылки и теперь его не загнать назад, как ни старайся. Бумеранг вернулся.
Этот ряд понятий слился в единую линию, непротиворечивую по внутренней структуре, где все элементы подогнаны друг к другу, как патроны в рожке автомата.
Это лицо капитализма в России
Правда, очень весело? Когда эти детишки через 10 лет будут вас и друг друга резать бензопилами или просто сжирать на работе и проходить мимо лежащего с приступом сердца человека, кто-нибудь вспомнит, откуда всё начиналось? И когда они вас прибьют за вашу нелюбовь к Америке, вы теперь знаете, кому сказать «спасибо».
А вам всё ещё дурно от выступления Коли?
Простота святая
Наше растление и вырождение зашло намного глубже. И намного страшнее проявится позже.
Но самое страшное то, что без силового воздействия эта банда от власти не уйдёт, как вы её ни уговаривайте. И менять ничего не будет принципиально и категорически. Это большая стратегия, а не кто-то прохлопал и недосмотрел. Все они смотрят куда надо. Они будут держать в заложниках кого угодно – от Путина до любой другой фамилии. ПОТОМУ ЧТО ОНИ – БАНДА.
Поэтому я не вижу выхода из того процесса, который уже массово выдаёт нам девочек на стриптизном шесте, школьные русские вечера с бесовскими харями Хэллоуина и радостными мамашками и училками, тетками из департаментов образования, детками в масках чудовищ и кровавых маньяков, сочувствующих фашистам коль и довольных этими процессами родителей, мэров, губернаторов, озабоченных распилом бюджетов и очередными выборами, пресс-секретарей высших гос-
чиновников, озабоченных своими проблемами, и прочей армии, имя которой легион. Я не знаю, какой силой изгонять их до тех пор, пока они не осуществили свою давнюю и заветную мечту:
Уничтожение России
Мы уже больны страшно, и я боюсь, что процесс зашёл слишком далеко. Уже терапия не спасёт. Огромная часть общества переродилась и просто не даст. Не даст лишить себя детского стриптиза, лихорадки потребления, жалости к фашистам, праздника баварского пива, поездок в Европу на отоварки и ярмарки. Любому, кто на это покусится, свернут шею. Уверен – встречу массу криков: «А что такого плохого в Хэллоуине? Это просто детская игра. Не надо преувеличивать!». Это и есть признак неизлечимой болезни. Только хирургическое вмешательство. Слишком далеко прошли метастазы. Только вот найдётся ли хирург в операционную, у которого не дрогнет рука?
Подождём ещё лет 30? Или будут варианты?
Александр Халдей,
zavtra
