Из книги Маршала Советского Союза Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления», М., 1969 г.
…Второй этап наступления на Москву по плану, имевшему условное название «Тайфун», немецкое командование начало 15 ноября ударом по 30-й армии Калининского фронта. Одновременно противник нанес удар и по войскам Западного фронта, по правому флангу 16-й армии, находившемуся южнее реки Шоши.
Против 30-й армии противник бросил более 300 танков, которым противостояло всего лишь 56 наших легких танков со слабым вооружением. Оборона 30-й армии оказалась быстро прорванной.
Вражеские войска с утра 16 ноября начали стремительно развивать наступление на Клин. Резервов в этом районе у нас не оказалось, так как они, по приказу Ставки, были брошены в район Волоколамска для нанесения контр- удара, где и были скованы противником.
В тот же день немецко-фашистские войска нанесли мощный удар в районе Волоколамска.
Противник против наших 150 легких танков бросил 400 средних танков. Развернулись ожесточенные сражения. Особенно упорно дрались наши стрелковые дивизии, 316-я генерала И.В. Панфилова, 78-я полковника Л.П. Белобородова и 18-я генерала П.Н. Чернышева, 1-я гвардейская, 23, 27, 28-я – отдельные танковые бригады и кавалерийская группа генерал-майора Л. М. Доватора.
Бои 16 –18 ноября для нас были очень тяжелыми. Враг, не считаясь с потерями, лез напролом, стремясь любой ценой прорваться к Москве своими танковыми клиньями.
Но глубоко эшелонированная артиллерийская и противотанковая оборона и хорошо организованное взаимодействие всех родов наших войск не позволили противнику прорваться через боевые порядки. 16-я армия медленно, но в полном порядке отводилась на заранее подготовленные и уже занятые артиллерией рубежи, где вновь ее части упорно дрались, отражая яростные атаки гитлеровцев.
С беспримерной храбростью действовала переданная в состав 16-й армии 1-я гвардейская танковая бригада. Защищая подступы к Москве, гвардейцы-танкисты новыми подвигами еще выше подняли свою славную боевую репутацию.
В Москве по-прежнему работали Государственный Комитет Обороны, часть руководящего состава ЦК партии и Совнаркома. Рабочие Москвы трудились по 12 –18 часов в сутки, обеспечивая войска, оборонявшие Москву, оружием, боевой техникой, боеприпасами.
Вскоре после тактического прорыва немцев на участке 30-й армии Калининского фронта и на правом фланге 16-й армии,— мне позвонил И.В. Сталин и спросил:
– Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас это с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.
– Москву, безусловно, удержим. Но нужно еще не менее двух армий и хотя бы двести танков.
– Это неплохо, что у вас такая уверенность, – сказал И.В. Сталин. – Позвоните в Генштаб и договоритесь, куда сосредоточить две резервные армии, которые вы просите. Они будут готовы в конце ноября, но танков пока мы дать не сможем.
Через полчаса мы договорились с А.М. Василевским о том, что формируемая 1-я ударная армия будет сосредоточена в районе Яхромы, а 10-я армия – в районе Рязани.
На тульско-московском оперативном направлении противник перешел в наступление 18 ноября. На веневском, где оборонялись 413-я и 299-я стрелковые дивизии 50-й армии, наступали 3, 4-я и 17-я танковые дивизии противника.
Ожесточенные сражения, отличавшиеся массовым героизмом наших войск, не прекращались здесь ни днем, ни ночью.
21 ноября Узловая и Сталиногорск были заняты главными силами танковой армии Гудериана. В направлении Михайлова наступал 47-й моторизованный корпус противника. В районе Тулы создалась довольно сложная обстановка.
В этих условиях Военный Совет фронта принял решение усилить каширский боевой участок 112-й танковой дивизией, которой командовал полковник А.Л. Гетман, ныне генерал армии; рязанский боевой участок –танковой бригадой и другими частями; зарайский участок – 9-й танковой бригадой, 35-м и 127-м отдельными танковыми батальонами; лаптевский участок – 510-м стрелковым полком с ротой танков.
До 30 ноября шли напряженные бои к югу от Мордвеса (Тульская обл.). Враг не смог здесь добиться успеха. Командующий 2-й танковой армией Гудериан убедился в невозможности сломить упорное сопротивление советских войск в районе Кашира – Тула и пробиться в сторону Москвы. Гитлеровцы вынуждены были перейти на этом участке к обороне.
Советские войска, сражавшиеся в этом районе, отразили все удары врага, нанесли ему большие потери и не пропустили к Москве.
23 ноября танки противника ворвались в Клин. В связи с потерей Клина образовался разрыв между 16-й и 30-й армиями, который прикрывался слабой группой войск фронта.
25 ноября 16-я армия отошла и от Солнечногорска. Здесь создалось тревожное положение. В район Солнечногорска в распоряжение командующего 16-й армией Военный Совет фронта перебрасывал все, что мог, с других участков фронта, в том числе группы солдат с противотанковыми ружьями, отдельные группы танков, артиллерийские батареи и зенитные дивизионы, взятые у командующего Московской зоны ПВО генерала М.С. Громадина. Необходимо было во что бы то ни стало задержать противника на этом опасном участке до прибытия сюда 7-й стрелковой дивизии из района Серпухова, двух танковых бригад и двух противотанковых артполков из резерва Ставки.
Фронт нашей обороны выгибался дугой, образовывались очень слабые места, казалось, вот-вот случится непоправимое. Но нет! Воины не падали духом, а получив подкрепление, вновь создавали непреодолимый фронт обороны.
Состояние фронта было действительно чрезвычайно сложным. В результате иногда происходили события, которые можно было объяснить только величайшей напряженностью момента. Вот один пример.
К Верховному Главнокомандующему каким-то образом поступили сведения, что наши войска оставили город Дедовск, северо-западнее Нахабина. Это было уж совсем близко от Москвы.
И.В. Сталин, естественно, был сильно обеспокоен таким сообщением: ведь еще 28 и 29 ноября 9-я гвардейская стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор А.П. Белобородов, не без успеха отражала неоднократные и яростные атаки противника в районе Истры. Но прошли сутки, и, оказывается, Дедовск в руках у гитлеровцев...
И.В. Сталин вызвал меня к телефону:
– Вам известно, что занят Дедовск?
– Нет, товарищ Сталин, неизвестно.
Верховный не замедлил раздраженно высказаться по этому поводу: «Командующий должен знать, что у него делается на фронте». И приказал немедленно выехать на место, с тем, чтобы лично организовать контратаку и вернуть Дедовск.
Я сразу же связался с К.К. Рокоссовским и потребовал объяснить, почему в штабе фронта ничего неизвестно об оставлении Дедовска. И тут сразу же выяснилось, что город Дедовск противником не занят, речь может идти о деревне Дедово.
1 декабря гитлеровские войска неожиданно для нас прорвались в центре фронта, на стыке 5-й и 33-й армий, и двинулись по шоссе на Кубинку. Однако у деревни Акулово им преградила путь 32-я стрелковая дивизия, которая артиллерийским огнем уничтожила часть танков противника. Немало танков подорвалось и на минных полях.
Неся большие потери, танковые части врага повернули на Голицыно, где были окончательно разгромлены. 4 декабря этот прорыв противника был полностью ликвидирован.
В первых числах декабря по характеру действий и силе ударов всех группировок немецких войск чувствовалось, что противник выдыхается и для ведения наступательных действий у него уже нет ни сил, ни средств.
Развернув ударные группировки на широком фронте и далеко замахнувшись своим бронированным кулаком, противник в ходе битвы за Москву растянул войска по фронту до такой степени, что в финальных сражениях на ближних подступах к Москве они потеряли пробивную способность. Гитлеровское командование не ожидало таких больших потерь в битве за Москву, а восполнить эти потери и усилить свою подмосковную группировку не смогло.
Из опроса пленных было установлено, что в некоторых ротах осталось по 20 – 30 человек, моральное состояние немецких войск резко ухудшилось, веры в возможность захвата Москвы уже нет.
Войска Западного фронта тоже понесли большие потери, переутомились, но нигде не дали прорвать оборону и, подкрепленные резервами и воодушевленные призывами партии, удесятерили силы в борьбе с врагом на подступах к Москве.
За 20 дней второго этапа своего наступления на Москву немцы потеряли более 155 тысяч убитыми и ранеными, около 800 танков, не менее 300 орудий и значительное количество самолетов. Фашистское военно-политическое руководство потеряло престиж непобедимости в глазах мирового общественного мнения.
Бывшие гитлеровские генералы и фельдмаршалы пытаются в провале плана захвата Москвы и планов войны в целом обвинить Гитлера, который якобы не посчитался с их советами и приостановил в августе движение группы армий «Центр» на Москву, повернув часть ее войск на Украину.
Генералы Г. Гудериан, Г. Гот и другие считают основной причиной поражения их войск под Москвой наряду с ошибками Гитлера суровый русский климат.
Другие генералы, буржуазные историки винят во всем грязь и распутицу. Но я видел своими глазами, как в ту же самую распутицу и грязь тысячи и тысячи москвичек, не приспособленных, вообще-то говоря, к тяжелым саперным работам, покинув свои уютные городские квартиры, копали противотанковые рвы, траншеи, устанавливали надолбы, сооружали баррикады, заграждения, таскали мешки с песком. Грязь прилипала к их ногам, к колесам тачек, на которых они возили землю, неимоверно утяжеляла и без того несподручную для женских рук лопату.
Нет! Не дождь и снег остановили фашистские войска под Москвой. Более чем миллионная группировка отборных гитлеровских войск разбилась о железную стойкость, мужество и героизм советских войск, за спиной которых был их народ, столица, Родина…
