Леонид Грач
Коммунисты России ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ

История одной эвакуации

Поделится:
10:55 06 Июня 2019 г. 41

Вероятно, в каждой семье в качестве устных преданий хранятся истории, произошедшие с их родственниками в период Великой Отечественной войны, и мне бы очень хотелось, чтобы каждый записал их и как-то представил обществу. Об одной из них рассказываю сейчас. 
Начну с конца. Мне было 12 – 13 лет, то есть шёл примерно 1959-й или 1960-й год. Мы снимали комнату в частном секторе. Мама, Владыченко Евгения Васильевна, работала тогда заместителем главного бухгалтера в Крымском о бластном  совете  проф-
союзов. И вот на каком-то торжественном собрании к ведущему подошёл, прихрамывая, мужчина и попросил слова. Его ограничили во времени, но слово предоставили, – орденские планки на гражданском костюме произвели впечатление. А сказал он буквально несколько фраз, которые сводились к самой неожиданной для такого форума просьбе: «Товарищи, я не знаю её год рождения, не помню отчества, помогите мне её разыскать, это Женя Владыченко. В любом случае она где-то работает и, соответственно, должна быть членом профсоюза, а без недостающих сведений у меня не принимают запрос в адресном столе…» Ведущий ответил ему, что с такими именем и фамилией есть женщина в этом зале, предложил после собрания им встретиться и поговорить, выяснить, ту ли гражданку он разыскивает…
И вот в «нашей» комнатушке появляется мама в сопровождении какого-то незнакомца. Бабушка в шоке, – нечего поставить на стол, кроме борща, а я сгораю от любопытства. Поужинали, меня отправили за печку учить уроки, но, разумеется, ушки были на макушке. И что же выяснилось: это тот самый лётчик, который вывез моих будущих мать и бабушку, как членов семьи красного командира, то есть маминого брата, Владыченко В.В., о котором была публикация «25 легендарных лет…»
По малолетству я не запомнила тип самолёта, но то, что лётчик был ранен в районе Харькова и в руку, и в ногу, запомнила.  Он сказал: «Женя, оттащи меня с кресла и попробуй сесть, будешь делать всё, что я скажу, пока в сознании, иначе мы разобьёмся».  
Дотянули они до Ульяновской области, сели «на брюхо» на каком-то поле, был там с десяток километров до какой-то деревни. Самолёт был загружен связками документов, на которых и лежали две пассажирки. Постановка вопроса, как правило жизни, была в то время понятна каждому – спасти всех и всё, что возможно, от фашистов. И приказу лётчика удивляться не приходится – в 30-е годы минувшего века почти вся молодёжь ходила на занятия в ОСОАВИАХИМ (Общество содействия авиации, армии, хозяйству и морфлоту), в том числе Женя, у которой даже было несколько прыжков с парашютом. 
Дальше было уже проще: она пошла за помощью в село, дотянув туда на пальто лётчика, жители пришли на помощь. Лётчика отправили в госпиталь, а самолёт замаскировали сеном, потом отбуксировали на дорогу-грунтовку, а другой лётчик отогнал его в какую-то лётную воинскую часть.
Разумеется, спасенный лётчик писал во все инстанции, ему известные, чтобы разыскать свою спасительницу, но не смог найти номер приказа на эвакуацию – ему отвечали, что приказы этого периода рассекретят через 50 лет. Он считал, что за этот неординарный поступок девушка должна быть награждена – ведь и самолёт был, в общем-то, цел…
Попали мои родные в колхоз, это село Максимовка Ишеевского района Ульяновской области. Маму приняли счетоводом, а в качестве оплаты выдали мешок свеклы и мешок картошки; хозяйка, к которой определили их на постой, дала какой-то кожух и валенки. Мужчин, кроме однорукого фронтовика-председателя, в колхозе не было – все на фронте, и 14-летние мальчишки не просто работали наравне со взрослыми, но и осенью на нескольких подводах вывозили зерно по хлебозаготовкам. Старшей на первый же обоз назначили «вакуированную» Женю, а им, крымчанкам, ещё и после войны снился хлеб – выдали немного зерна только после сдачи хлеба государству…
В Ульяновске, во время одной из таких поездок, мама на улице, что называется, нос к носу встретилась  с женой брата, Любовью Фёдоровной Владыченко, которая вместе с сыновьями тоже попала туда. Любочка отвела Женю, узнав обо всех сложностях быта, в отдел по государственному обеспечению и бытовому устройству семей военнослужащих, где её определили на работу в Ульяновске и, что немаловажно, выдали ей с матерью не только хлебные карточки, но и дали за городом участок под огород.
Не могу сравнить, где им жилось легче, но хотя бы баня была нормальная, а не  «по-чёрному»…
Как бы то ни было, выжили, но хотелось домой, в Крым, и ещё до полного освобождения Крыма они стали добиваться разрешения на отъезд. Переписка по этому  вопросу тянулась с мая до середины июля. Упомяну только три документа: заявление Владыченко Е.В. с просьбой освободить от занимаемой должности в указанном выше отделе по гособеспечению, на котором наискосок листка стоит жирная виза: Отказать до конца войны», датированная 4/V – 44 г.; телеграмма-вызов из Симферопольского сельхозбанка и справка о сдаче хлебной карточки с талонами с 12 по 31 июля 1944 г.
Вернулись они в Крым в октябре 1944 г. Как и чем питались до возвращения, – история, как говорится, умалчивает, понятно только, что сложностей хватило очень надолго.
Мне из рассказов матери и бабушки ясно, по большому счёту, одно: перед поколением фронтовиков и тружеников тыла все последующие поколения в неоплатном долгу, помнить об этом я призываю всех ныне живущих и передать свою благодарную память в будущее.

В. Владыченко.

 

Архив