Некоторое время тому назад я заметил, что в стране выросло количество крупных рейдерских захватов. Конкретно упоминались два объекта, ТольяттиАзот и SDI Group Ильгара Гаджиева – в последнем случае фактором социальной напряжённости выступают московские проекты строительства недвижимости Гаджиева, которые бизнесмен Год Нисанов захватил стройплощадки и офисы Гаджиева в лучших традициях 90-х.
Собственно, писал я про это не просто так, а чтобы проиллюстрировать объективные процессы, связанные с так называемым «транзитом власти», который начался в наше стране. Проблема в том, что этот объективный процесс создаёт не менее объективные проблемы для политического руководства (а конкретно, Президента Владимира Путина), который пока уходить со своего поста явно не собирается.
Пресловутый транзит – это как раз перераспределение полномочий и ресурсов между властными группировками вокруг Путина.
В случае ТоАз речь идёт о том, что захват осуществляется в компании, которая производит 10% мирового аммиака. Со всеми вытекающими проблемами с иностранными инвес-
торами.
То есть Путин их зазывает, а Мазепин, наоборот отпугивает. В случае Гаджиева ситуация иная (хотя и здесь присутствует инвестор из Европы), но тоже актуальная.
В одном из ключевых спорных объектов «Пироговская Ривьера» есть дольщики. Которые сильно недовольны. И уже начинают активную публичную работу с инициативными группами, записью видеообращений и раскидываний их по всему интернету, планированием митингов и так далее.
Неудивительно, что дольщики объединяются и обращаются за помощью не только в органы, но во все возможные инстанции.
Новая система существенно удорожает строительство жилья (что само по себе не очень полезно), но в случае с упомянутыми объектами они просто перестали строиться. Что совершенно не зависит от модели строительства: если оно останавливается, то убытки несут все дольщики.
«Прямые линии» приходят и уходят, не исключено, что конкретные проекты на ней и не будут упомянуты вслух. Но дольщики никуда не денутся, а истории, подобные журналисту Голунову, показали, что сегодня крупные общественные кампании могут вспыхнуть как по мановению волшебной палочки. Публичное обращение Ильдар Гаджиева к Президенту и народу говорит о том, что желающие поднять тему на высокий публичный уровень будут.
И вот вопрос: а оно Президенту нужно? Вообще говоря, не его дело разруливать чисто хозяйственные (или юридические, как в случае с Голуновым) споры. Но сегодня, как мы видим по тем же «Прямым линиям», Президент стал последней инстанцией буквально по всем вопросам. Что это значит? А это значит, что та модель власти, которая была выстроена в 90-е годы и которую он был приглашен возглавить в 1999 году, себя исчерпала…
То есть, скорее всего, Путину придется заниматься этими и многими другими хозяйственными вопросами. Но вопрос о том, что эту модель нужно менять, назрел очень сильно. Модель уже 7 лет не может обеспечить экономического роста, она не в состоянии решать самые обычные хозяйственные споры, она стимулирует рейдеров и общественное недовольство, она компрометирует политическую власть. А это значит, что нужно создавать новую модель, которая такие проблемы может решать без расширения базы социального протеста.
Михаил Хазин
