Много ли может быть друзей? Бабушкина правда.
«Линкольн» молодоженам.
Много друзей не бывает. Это истина, которая проверена самой жизнью. Единственным и настоящим моим другом, о котором я помню всегда, был народный артист СССР Юрий Иосифович Богатиков.
Друзей не может быть много. Это сугубо личное, постоянное отношение друг к другу, потому что слово «друзья» опошлили, как только можно.
До событий, произошедших в августе 1991 года, я думал, что у меня, как первого секретаря Крымского республиканского комитета партии, друзей – половина Крыма.
А когда грянули печальные для всех события – запрет КПСС, разрушение страны, – все, кто пытались раньше лично мне руку пожать, потом они же делали всё, чтобы со мной не встречаться.
Я видел массу людей, двуликих и подлых. Потому что предательство – это самая поганая черта в человеке. Я вспоминаю свои ощущения той поры, когда моих детей травили в школе за то, что они дети коммуниста. Это было тяжелейшее время. Где-то в декабре 1991 года, переживая и замкнувшись в себе, анализируя происходящее, я пришел к выводу, что мне неважно, как и кто ко мне относится и что бы обо мне ни говорил. Главное – чтобы я не дал повода назвать меня подлецом.
Самым верным другом оказался Юрий Иосифович Богатиков, с которым мы познакомились в 1973 году на вручении Керчи Ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» по случаю присвоения звания «город – герой». Принимали его и высокие делегации из Москвы и Киева на современном корабле «Герои Эльтигена», капитаном-директором которого был мой друг Б.Н. Эцин, с семьёй которого мы дружим и сейчас. Так получилось, что с тех пор мы с Юрием Иосифовичем сдружились очень крепко, связались как бы в один клубочек. И всю эту тяжелейшую стезю испытаний мы прошли с ним до самого его последнего вздоха в 2002 году. Это был настоящий друг. И для меня, что ехать на могилу матери, отца, что ехать к Юрию Иосифовичу, – одинаково.
Я выполнил все его предсмертные просьбы, всё, о чем он меня просил. Установил гранитный памятник, на котором выбиты слова из песни, написанной для него Александрой Пахмутовой и Николаем Добронравовым в 1993 году, где есть такие слова: «Остаюсь с обманутым народом». Ему они очень нравились и были созвучны с настроениями, переживаниями и тревогами, которые он тяжело перенёс после разрушения великой страны – СССР.
Это была настоящая дружба, не зараженная конъюнктурой и предательством, когда я с тобой дружу до тех пор, пока мне от тебя что-то нужно, или наоборот. Так вот, у нас с Юрием Иосифовичем были очень близкие и теплые отношения, в основе которых – интерес к делам друга, готовность прийти в любую минуту на помощь.
Впервые с предательством я столк- нулся в раннем детстве. Как и все мальчишки, мы тоже играли в войну. Делились на отряды «немцев» и «наших», то есть советских бойцов, и «воевали». Я играл за «наших». Во время разведки я спрятался в лопухах, замаскировавшись таким образом. И был обнаружен своим же другом, который меня тут же выдал «немцам». Как я был разочарован тогда в дружбе, потому что мне его поступок показался обидным. Я со слезами на глазах бросился домой, к бабушке. Плакал навзрыд. Бабушка же мне сказала, что в жизни надо бояться только своих, а не чужих. Враг он враг и есть, и предать тебя не может, а вот свой, наоборот, может. Тогда я еще плохо понимал важность открывшейся мне новой стороны жизни. Но, как оказалось, с того времени запомнил на всю жизнь, что соображения выгоды или ложное чувство долга могут заставить самого близкого товарища, соратника совершить недружественный, а то и предательский поступок. Я ценю дружбу и стараюсь дорожить дружескими чувствами, но в политике делаю ставку не на наличие приятельских отношений, а на близость политических взглядов и позиций. Не всегда это удается: случается, чувства берут верх. Но каждый раз, когда изменяю этому принципу, мне приходится вновь убеждаться в бабушкиной правоте.
Говоря о Юрии Богатикове, необходимо отметить, что он был человеком широкой души… После августа 1991 года я оказался в больнице, в Бахчисарайском районе. Я, уже не первый сек- ретарь рескома партии, а безработный. Небольшие сбережения постепенно таяли. Денег действительно не хватало даже на продукты.
Юра покупал на рынке нескольких кур и приносил к нам домой. Просил отварить, а он, мол, попозже зайдет. Но не заходит и не заходит. Так повторялось несколько раз, пока мои домашние решительно не запротестовали: «Мы хоть и нищие, но гордые!». Но этот поступок Юры для меня навсегда остался трогательным и дорогим.
Или какой шикарный подарок он сделал на праздновании Дня города в Керчи! Взял и подарил местному Дворцу бракосочетаний лимузин «Линкольн», который он перед этим получил за выступление в качестве гонорара. Память о Богатикове, благодаря его друзьям и почитателям таланта великого певца, живет в Керчи, где в его честь назван центр культуры и досуга, а также в Симферополе, где установлен памятник рядом с музыкальной школой, носящей его имя.
У Юрия Иосифовича было правило, которое он перенял у великой народной певицы Клавдии Ивановны Шульженко, с которой ему посчастливилось выступать в одной концертной программе. А правило было такое: когда её приглашали после концерта местные власти в рес- торан, то она брала с собой всех, кто участвовал с ней в одном концерте. Этому правилу следовал затем и Богатиков, и все знали, что после концерта он обязательно всех угостит, попотчует. Такой он был человек открытой души, с честным и преданным сердцем.
У меня и сегодня душа болит, мне его очень не хватает. Дружбу с ним считаю одним из самых больших подарков судьбы, а его смерть в 2002 году стала одной из самых горьких потерь. Он сочетал значительность своего великого таланта с удивительной житейской скромностью. Никогда ни о чем не просил, в том числе и меня, своего самого близкого друга, располагавшего немалыми властными полномочиями. Наделённый богатым внутренним миром, он внешне оставался таким же прос- тым парнем с рабочей окраины, хотя его мать, как он рассказывал, принадлежала к известному дворянскому роду Рылеевых.
Таким же великим он ушел из этого мира. Одна из его последних просьб была, когда я пришел к нему вечером накануне его смерти, – чтобы увели любимого пуделя Атоса. «Он не должен видеть, как я умираю»,– сказал мне Юра тогда. Его просьба была выполнена. Жизненная мудрость позволяла ему не зависеть от вещей, ему претила рос- кошь, которой себя окружали новоявленные нувориши, пришедшие в бандитские 1990-е годы. Наблюдая за страстью к накопительству, стяжательству, обману, на которые шла новоявленная буржуазия, он не раз говорил: «Неужели они не понимают, что в гробу карманов нет, и ты туда ничего с собой не унесешь?».
У него никогда не задерживались вещи, одежда. Чаще всего он их просто раздаривал знакомым.
В 1985 году он был удостоен звания народного артиста СССР. До него такую высокую честь заслужили лишь Леонид Утесов и Клавдия Шульженко. Эстрада считалась «легким жанром», и особыми званиями этот цех не жаловали. Для Юрия Иосифовича это стало неожиданностью, когда я его первым поздравил. Он много работал, так что народным он стал вполне заслуженно, заработал его тяжелым трудом, выступая с концертами по всему Советскому Союзу.
Звание вручали в Киеве, но у него не было подходящей одежды, чтобы по- ехать на вручение. На одной из симферопольских баз ему приобрели костюм и модные в то время дубленку и пыжиковую шапку. Вручали диплом и нагрудный знак в здании Верховного Совета УССР. Свои вещи мы сдали в гардероб и после вручения вернулись за ними. Оказалось, что у Юрия Иосифовича украли его пыжиковую шапку! Его эта потеря абсолютно не расстроила, он лишь беспокоился, что ему не поверит его супруга и решит, что новую шапку, добытую с таким трудом, он кому-нибудь подарил.
Мне до сих пор иногда трудно поверить, что Юрия Богатикова больше нет. Но со мной осталась его душевная щедрость, любовь к прекрасному, умение быть выше житейской суеты. Это он мне подарил, и никто его дар не отнимет. Он показал, как можно легко, без надрыва и пафоса, нести груз славы и таланта.
Леонид Грач.
Из книги "Крым - моя любовь, жизнь и судьба", 2017 г.