Леонид Грач
Коммунисты России ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ

"Дорогие братья и сестры!"

Поделится:
13:03 08 Июля 2021 г. 220

Под этим названием знают речь И.В. Сталина от 3 июля 1941 г. – первое с начала войны его выступление. Оно вошло не просто в историю, – но и в мифологию, в коллективное сознание, даже подсознание народа. По крайней мере – советскиго народа.

Тот факт, что Сталин не обратился к народу немедленно после начала войны, сразу вызвал у некоторых недоумение. Распространено мнение, что Сталин в начальный период войны постоянно или в течение длительного периода пребывал в подавленном состоянии или в прострации. Эта версия опровергается записями в журнале посещений кабинета Сталина. Только 22 июня его кабинет посетили 29 раз, в числе посетителей были Жуков, Ворошилов, Молотов, Ватутин. По воспоминаниям Молотова, Сталин не хотел высказывать свою позицию немедленно, в условиях, когда ещё мало что было понятно.
Конечно, люди не помнят конкретные темы речи, обстоятельства ее произнесения. Но как положено мифу, осталось главное, единственно важное в нем.
"Дорогие братья и сестры". Под этим названием знают эту речь. Эти слова были и остались ее главным содержанием, по сути, исчерпывают весь ее смысл.
Речь начинается словами: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!». Далее Сталин рассказывает о тяжёлом положении на фронте, о занятых врагом областях, бомбардировках городов; он констатирует: «Над нашей Родиной нависла серьёзная опасность». Он отвергает «непобедимость» немецко-фашистской армии, при этом приводя в пример поражения армий Наполеона и Вильгельма II. Неудачи первых дней войны объясняются выгодным положением немецкой армии. Сталин отрицает то, что заключение пакта о ненападении было ошибкой – оно помогло обеспечить полтора года мира.
22 июня в своей речи о нападении Германии на СССР Черчилль сказал, что он видит, как русские молятся, "потому что бывают такие времена, когда молятся все". Дело, пожалуй, не в молитвах в буквальном религиозном смысле – церквей в СССР осталось мало, хотя РПЦ с первой секунды молилась за победу русского оружия (так же, как зарубежная церковь – "за освобождение России от большевиков"). Но вот ощущение исключительного события, – оно, видимо, было сильным и массовым. Не просто столкновение железа, а Духа Нации в момент, когда решается ее Судьба... Это Сталин услышал – и ответил людям.
Смог сказать самые человеческие слова – протянуть нить между собой и каждым человеком. Есть разные версии, некоторые пишут, что "братья и сестры" не были заранее записаны, "вдруг вылетели" из подсознания. Я не знаю, сохранилась ли рукопись выступления, но думаю, что экспромт все-таки маловероятен...
Так или иначе, во всей русской истории прямые человеческие обращения от Царя к людям – необыкновенно редки. Императоры вообще не говорили от своего личного имени, они "представляли Титул" ("Мы, Николай Второй"). Лидеры СССР – давали указания, разъяснения, приказывали, угрожали, вдохновляли, могли льстить, обещать, могли подделываться под "народный говор". Но прямо на равных (тем самым показывая в этот миг и свою беззащитность!) не "по политике", а по-человечески обратиться – такого политического дискурса в России-  СССР не было.
Понятно, что именно необычность, невероятность обращения Иосифа Виссарионовича произвела такое впечатление. Все остальные речи Сталина в годы войны были гораздо традиционнее, банальнее (как, кстати, вполне понятным был и основной текст речи  3 июля. Например, "лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты". На самом деле, потери германской армии 22 июня – 13 июля составляли 92 000 чел., меньше 4% от общего числа, а общие потери Красной Армии за тот же период были почти в 10 раз больше).
Далее поднимается вопрос: «Что требуется для того, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей Родиной, и какие меры нужно принять для того, чтобы разгромить врага?». Прежде всего Сталин провозглашает необходимость всем советским людям «осознать всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране» и мобилизоваться; подчёркивается, что речь идёт «о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том – быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение». Далее говорится о борьбе с паникёрами и трусами, перестройке экономики на военный лад, необходимости всесторонней помощи Красной Армии, действиях при наступлении врага. В выступлении отражены положения директивы СНК ССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня.
Звучит призыв создавать народные ополчения и вести партизанскую войну в тылу врага, объявляется о создании Государственного комитета обороны. Далее подчёркивается: «Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной. Она является не только войной между двумя армиями. Она является вместе с тем войной всего советского народа против немецко-фашистских войск. Целью этой всенародной Отечественной войны против фашистских угнетателей является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма». Тотальная война за свободу Отечества должна слиться с борьбой народов Европы и Америки за их независимость и за демократические свободы. СССР не одинок. С ним – единый фронт народов, стоящих за свободу, против порабощения и угрозы порабощения гитлеровцами. США и Великобритания уже объявили о готовности оказать помощь СССР.
Выступление Сталина оформило реакцию советского народа на факт начала войны с Германией в её конструктивном ключе (желание дать отпор врагу, разбираться с возникающими трудностями), принявшую более устойчивый и организованный характер. В официальных документах в массовом количестве отмечается позитивное воздействие речи от третьего июля на состояние трудовой дисциплины населения, конструктивный характер трудовой мотивации.
Речь наметила новые ориентиры пропагандистской работы.  Ранее     насажда-
лось представление, что война будет вестись на чужой территории и малой кровью; теперь надо было объяснить, почему события развиваются не так, чему также и служило данное выступление. После него официальная советская пропаганда стала актуализировать в сознании граждан представления о судьбонос- ности исторического момента, о необходимости выбора между жизнью и смертью.
Именно после этого обращения в оборот вошло словосочетание «Великая Отечественная война».
24 мая 1945-го Сталин вернулся к "человеческой интонации", но, конечно, уже совсем другой. На банкете в честь Победы он произнес свой известный тост "за русский народ":
"У нашего правительства было немало ошибок в 1941-1942 гг. Какой-нибудь другой народ мог сказать: вы не оправдали наших надежд, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ на это не пошел... он оказал безграничное доверие нашему правительству".
Понятно, как "народ" мог что-то "сказать"? В СССР, как известно, не было ни парламента, ни оппозиции, ни свободных СМИ, а за "предложение" "поставить другое правительство и заключить мир с Германией" просто расстреляли бы на месте.
Больше того. По разным оценкам, в германской армии воевало не менее       1 млн так называемых "добровольных помощников", а если считать полицаев, иных коллаборантов (ОУН, РОА Власова и т.д.) цифру можно удвоить. Среди них были представители всех национальностей СССР (кроме евреев и цыган), естественно, и русские люди. Мотивы были разные, от физического выживания (самый частый и простой) до идеологической ненависти к Советской власти, СССР, Сталину. В связи с этим пишут, что Великая Отечественная была в определенном смысле продолжением Гражданской войны (кстати, раскол в обществе был в 1940-1944 годах во всех оккупированных немцами странах, Франции, Польше, Чехии и т.д.).

В главном Сталин сказал правду. В той же речи 3 июля – и это было главным ее практическим смыслом – он объявил Тотальную Войну. Ни с чем похожим немцы не сталкивались нигде – и они проиграли. Эта тотальная война стоила десятков миллионов жизней советских людей. Но это была не бессмысленная, а неизбежная жестокость. И "братья и сестры" поняли это и приняли. Не только из страха перед властью, но и по совести.


Леонид Радзиховский,
советский, российский публицист, ученный, психолог

Архив