Прозрачная полоска горизонта…
- Подробности
- Создано 27.08.2015 10:37
- Просмотров: 1127
Вы еще не были в отпуске? И хотите на море? Тогда вам, уважаемые читатели, повезло: бабье лето в разгаре. Но если отпуск закончился, – не беда: пролетят осень-зима и опять купальный сезон.
Конечно, богатеньких «буратино» нет смысла беспокоить: их снобизма и скудной фантазии хватает лишь для «отдыха» (неизвестно – от каких-таких умственных или физических нагрузок?!) где-нибудь на пресловутых канарах-багамах-куршавелях и прочей гламур-экзотике. Я же беспокоюсь о людях со скромным достатком, и особенно о пенсионерах и их внуках.
Возможно, кого-то разочарую, но… вольному воля: Черное море, увы, отпадает. По причине дороговизны всего и вся, загрязненности на галечных пляжах. А вот море Азовское…
Лет 20 назад, «путешествуя» по карте Крыма, открыл самую близкую к морю станцию Пресноводная. И с тех пор не изменяю ей. С ночевками у бабушек в селе или в спальном мешке на природе. Проще, конечно, тому, у кого есть хоть какая-нибудь «тачка»-авто. Джанкой – ворота Крыма, от этих «ворот» и заезжайте в сторону Керчи. То же и поездами. Ровно через 100 км станция Владиславовка. Тут развилка: правое, через 15 км – Феодосия и Черное море. Но не всем по карману тут отдыхать. Но мы едем прямо – до станции Пресноводная. От нее через пару километров по асфальту село Верхнеморское – от него вниз по тропке – к морю.
Здесь в обе стороны песчаные пляжи с кустарниками и деревьями. Ставьте машину или палатку и отдыхайте. В советские времена машин и палаток со всего Союза было много. Сейчас побережье с белым песочком и чистой водой пустынно даже летом. Хотя тут рай для детей и взрослых – пологий спуск к воде, частные отели. Недалеко бывший, а иногда и ныне действующий пионерлагерь с пресной водой (станция Пресноводная). Направо вдоль берега через пару километров село Отрадное и дом отдыха, налево – село Нижнеморское с домом отдыха, вагончиками, магазинами, кафе. Вдали виднеются белые многоэтажки города Щелкино, ставшего курортным после консервации строительства атомной электростанции.
Вдоль всего побережья асфальт с автобусными остановками до Керчи, Феодосии, Судака и дальше до Ялты.
…Итак, я на море со спальным мешком и ночевкой на природе. Отдыхающих почти нет. Температура воды в пределах 20-25 градусов. После короткого заплыва – сладкое изнеможение, отрешенность. как там у Марины Цветаевой: «Голова-а – до прелести пуста…».
Моя голова в тени куста, телеса – на солнышке. Спать нельзя – сгоришь, лучше потом, после 10 утра в тени. А пока в сердце постучались стихи:
Когда наскучат ей лукавые новеллы
И надоест лежать в плетеных гамаках,
Она приходит в порт смотреть, как каравеллы
Плывут из дальних стран на зыбких парусах…
Странно, откуда всплыли эти строки? Кто автор? И почему никто не придумал к этой прелести музыку? Тогда бы я вспомнил стих до конца – помогла бы мелодия. За 80 прожитых лет я так и не удосужился постичь азбуку музыки. «Мы ленивы и не любопытны» – это Пушкин о русском человеке… Значит, и обо мне, увы, тоже. А вот на себя, Александр Сергеевич, зря возводить напраслину: всем бы нам быть такими «ленивыми и нелюбопытными», как ты. Скромность в тебе безмерная. Так же, как и любовь к своему народу, даже тут не захотел отличаться от нас, грешных.., в лучшую сторону.
…Время летит быстро: дремал, мечтал, завтракал-обедал, временами купался-плавал. Перечитывал томик А. Твардовского с поэмами «Василий Теркин», «За далью – даль».
Вот и вечер подступает. Сижу на песочке, ноги в воде, мелкие рачки щекочут пальцы. Мимо пролетают стайки серебристых рыбок-мальков. Поодаль временами гоняют друг за дружкой дельфины. Качаются чайки на легких волнах. Ласковый бриз быстро сушит мокрое тело. Жду темноты. В селе за огородами стожки и копны свежего сена под пленкой, придавленной бревнышками. Не впервой мне ночевать на спинах таких копешек. И здесь, и в молодости в экспедиции в отрогах Памира, где летом пастухи тоже заготавливают корм на зиму.
Быстро сгущаются сумерки. Зажглись вдали огни многоэтажек и маяк в призрачном Щелкино. Сказочно прекрасна вечерняя темнеющая на закате синева моря и неба, где только что утонул малиновый диск Солнца. И на память приходят строчки забытого стиха:
Теряясь в нитях облачного фронта, –
Неведома, расплывчата, синя, –
Прозрачная полоска горизонта,
Ты с детских лет к себе звала меня…
И концовка:…Ни разу ты меня не подводила,
И я тебе вовек не изменю.
И опять горько и обидно: столько стихов достойных, а композиторы идут на поводу у шоуменов и «фанерных» певцов и певичек, сочиняя мелодии к пустоцветам-однодневкам с бесконечными повторами на англосаксонский лад. Да так, что стыдно перед иностранцами за наш великий и могучий. Потому что словарный запас большинства этих якобы песен не дотягивает даже до интеллекта знаменитой Эллочки-людоедки из романа И. Ильфа и Е. Петрова. Похоже – вся эта певчая братия не только сбегала в школе с уроков литературы, но и не осилила в жизни ни одной книги. Им плевать, что подумают иностранцы о скудости русского языка в исполнении любителей зеленого бабла.
…Идиллия: море, деревня, копна душистого сена. Устраиваюсь на ночлег. Кажется удачно вписался в пейзаж. Вот только душновато – с вечера приплыли откуда-то «тучки небесные, вечные странники». Но пока еще в просвете туч таинственно мерцают далекие солнышки по обеим сторонам Стожаров – Млечного пути. Тихо, как перед грозой. Лишь позванивают комарики у лица, смазанного антикомарином. За-сы-па-ю… Просыпаюсь от стука капель дождя по спальному мешку. После молнии и первых раскатов грома в воздухе аромат свежести. Пленку с копны я с вечера сдвинул набок. Теперь пришлось натянуть поверх себя. И…сразу хлынул ливень. Теперь-то уж не промокну. Но каково ощущение!... Минут пять сплошного адреналина! И под стать грозе напросилась мелодия песни, которую пел в нашей далекой армейской молодости мой друг москвич Боря Барынин:
..Бушует море, стонет шквал,
срывая снасти,
Кто с ветром морским не воевал,
Тот не узнает страсти…
Это припев, но я-то ору всю песню, и могут услышать хозяева этой копны, и тогда придется извиниться и искать другой ночлег.
Да, насчет адреналина. Что-то похожее в моей жизни было не однажды. Еще до армии я пытался учиться в горном техникуме на Алтае, (Вот где природа!). После 1-го курса не поехал домой на каникулы в пекло Таджикистана. Пригласили от райкома комсомола физруком в пионерлагерь на берегу красивейшего озера Айское в Алтайском районе. В лагере тихий час, и я в одиночку уплыл далеко. И вдруг ливень – теплый июльский дождина. А в озере вода ледяная из-за глубины и подземных родников. Из-за большой разницы температур дождя и воды образовался пар-туман такой, что за 4-5 метров ничего не видно. Не знаешь, где берег и куда плыть. Если в лесу просто заблудишься, то тут можно и утонуть.
Конечно, было жутковато. Хотелось орать песни, отдыхая на спине, но разбужу лагерь, хватятся девушки-пионервожатые – я никого не предупредил. В общем, с полчаса проплавал вслепую, пока не почувствовал под ногами твердь земную: посреди озера был островок, на который я и наткнулся. К побудке в лагере, конечно, опоздал, ожидая исчезновения тумана.
А тут, у моря Азовского, ливень, наоборот, был холодный, а вода теплая. Море штормило, слышался шум прибоя. Меня же переполняло какое-то праздничное настроение после нескольких стихов и песен, посвященных грозе и морской стихии. С тем и уснул.
Приснилось же мне не море, а горы Памира, где я когда-то 7 лет бродяжил с экспедицией. И будто упорно хочу сочинить мелодию к известному четверостишию Александра Блока:
Случайно на ноже карманном
Найди пылинку дальних стран,
И мир опять предстанет странным,
Закутанным в цветной туман…
И, уже просыпаясь, накатила строчка:
…И маленький индус в лазоревом тюрбане…
Как я мог забыть: это же знаменитый поэт 20-х годов из Одессы Эдуард Багрицкий («Когда наскучат ей лукавые новеллы…»). Вот только название стиха запамятовал: «Каравелла»? «Креолка»?.. Подскажи мне, мой более просвещенный читатель. (Это – «Креолка» – Ред.)
…Почти рассвело. Вокруг плотный туман-молоко по вышеназванной причине. Заплывать далеко опасно. Это не озеро на Алтае, а море. Да и мне не 20 лет, как в далеком 50-ом, а все 80 с хвостиком.
В общем, окунулся, посидел в теплой воде, проплыл десяток метров туда-сюда и… бодрым шагом – до станции, к поезду. И снова в голову и на язык просятся чьи-то стихи:
…Я думаю: как прекрасна Земля.
И на ней Человек…
Впрочем, хитрю я, мой милый читатель. Это русский Лель, парень из страны «березового ситца», певец «рязанских раздолий». Неужто не вспомнили? Тогда еще одна ее подсказка:
Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет.
И девушка в белой накидке
Сказала испуганно-ласково: не-ет!..
Эх, милая девчонушка, знала бы, кем станет через несколько лет ухажер, которому ты отказала в поцелуе. В вихре революции ты покинешь Родину, а он посвятит тебе знаменитую поэму «Анна Снегина», где есть и такие милые твоему сердцу строчки:
…С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый Ваш – Сергей Есенин.
М. Аленкин,
пос. Нижнегорский
