ЧЕЛОВЕК ПЕРВОГО ЧАСА ВОЙНЫ
- Подробности
- Создано 22.09.2016 11:32
- Просмотров: 132
Летчик-камикадзе Иосиро и капитан-лейтенант Федор Бурмистров.
Подробности последнего боя Второй мировой войны, принятого советским офицером 18 августа 1945 года на рейде Владивостока.
ПРЕАМБУЛА
18 августа 1945 года. День сталинской авиации. Проморгать вражеский самолет именно в этот праздник – не просто злая ирония судьбы. Атаке подвергся город-порт с одним из лучших в мире фортификационных сооружений – Владивостокской крепостью. И мощной, входящей в систему Владивостокского морского оборонительного района (ВМОР) системой ПВО (зенитно-артиллерийские береговые подразделения, бригада аэростатов заграждения, прожекторный полк), истребительными авиадивизией и авиаполком...
Владивосток казался столь неприступным, что военное ведомство Японии, учтя рекомендацию разведки, вычеркнуло из плана захвата главной базы Тихоокеанского флота СССР строку «Атака с моря»..
А еще преамбула боя будет неполной, если не вспомнить: “император Хирохито уже объявил о капитуляции, кабинет министров уже подал в отставку, а по частям и соединениям японской армии уже прокатилась волна самоубийств.
Ждал победного салюта и экипаж танкера «Таганрог» – гражданского судна, оснащенного по законам военного времени палубной артиллерией – зенитными пушками и пулеметами и имевшего в составе экипажа команду моряков-краснофлотцев во главе с капитан-лейтенантом Бурмистровым.
БОЙ
«Управление Дальневосточного государственного морского пароходства. Судовой журнал на 1945 г. Пароход «Таганрог». Начат 18 июля. Окончен 20 сентября».
Этот документ хранится сегодня в фондах Приморского краевого государственного архива. Сто страниц. Перелистаем самые важные для нас.
«16 августа. Рейд. С парохода «Апшерон» получена следующая светограмма: «Капитану. Прикажите немедленно снять чехлы с оружия, иметь готовность № 2. Вашей готовностью имею недовольствие. Замначальника ДВГМП по военной части, капитан 1 ранга Романенко».
В тот же день, снова от С.И. Романенко:
«Капитану тов. Зайцеву К.А. Назначаю вас флагманом – старшим на рейде. Потребовать от рядом стоящих судов четкой организации в наблюдении за морем и воздухом, готовности орудий к немедленным действиям по отражению воздушного и надводного противника. Закрасить бортовые и палубные флаги. Снять огни освещения».
Как видим, окончание войны праздновали не все. Капитан Романенко как в морскую воду смотрел.
А капитан-лейтенант Федор Бурмистров смотрел в прицел «Эрликона» (автоматическая зенитная пушка).
АТАКА ПОСЛЕ БОЯ
Три десятка лет спустя Федор Иванович Бурмистров напишет про этот день (рукопись хранится в музее истории Дальневосточного морского пароходства): «Учитывая, что самолет был никем не замечен из стоявших рядом с танкером судов и кораблей, а также пролетел все посты службы СНиС (Служба наблюдения и связи, объединяла сеть береговых постов визуального наблюдения за морем и воздухом в районах баз Военно-морского флота СССР. – Авт.) и ВНОС («воздушное наблюдение-опознавание-связь», фактически аналог СНиС, – Авт.), убедить и доказать, что мной был сбит именно японский самолет, было очень трудно. Особенно не хотел это признать начальник ПВО гор. Владивостока».
В записной книжке японского летчика-смертника, подпоручика сухопутной авиации Циохара Иосиро, найдены следующие краткие записи из полученного им от командования боевого задания: «Нанести таранный удар на полном газу на скорости 550 км. До последнего момента, не смыкая глаз, хорошо прицелившись, нанести удар. Если нет кораблей, то выбрать в городе самый большой дом. В случае обстрела зенитной артиллерией или встречи с вражескими истребителями, помахать крыльями и выпустить шасси, выкинуть японский флаг и, сделав ложные знаки о сдаче, продолжать любыми средствами выполнять задание по нанесению таранного удара по самому большому кораблю в порту Владивосток».
Легенда о подпоручике, японском летчике-камикадзе Циохаре Иосиро и его боевом задании переживет семь десятилетий, многократно будет перецитирована прессой и авторами книжек о событиях конца Второй мировой. Но ни разу не найдет сколько-нибудь достоверного и документального подтверждения.
И вот тут в истории беспрецедентного – глаза в глаза – боя моряка и камикадзе возникают вопросы.
«...В документальных материалах УКР «Смерш» 1 и 2 Дальневосточного фронтов, ОКР «Смерш» Приморской группы войск Приморского военного округа и Владивостокского гарнизона, ОКР «Смерш» Тихоокеанского флота, УНКГБ Приморского края за 1945-1946 гг. сведений о факте расследования инцидента с участием экипажа танкера «Таганрог», сбившего 18 августа 1945 г. японский военный самолет, не имеется», – говорится в ответе УФСБ по Приморскому краю на запрос «Родины».
Как бы то ни было, в минуту, когда царит растерянность или беспомощность, в экстремальных обстоятельствах обязательно находится Человек Первого Часа Войны. Способный без оглядки на смертельную опасность и начальство взять ответственность на себя. Главный герой этого номера нашего журнала 18 августа 1945 года – офицер Федор Бурмистров.
ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ ОФИЦЕР ФЕДОР БУРМИСТРОВ
Что могло произойти, если бы не меткая очередь Бурмистрова из «Эрликона»? Как минимум – потопленный вместе с танкером экипаж (75 человек). Или подрыв огромных хранилищ нефтебазы и страшный пожар. Или таранный удар по железнодорожной станции. По «самым большим домам» – зданию крайкома партии, штабу ТОФ. По пляжу с отдыхающими в центре Владивостока – день субботний, солнечный...
Готовя этот материал, мы посмотрели характеристики швейцарской зенитной пушки-автомата «Эрликон».
И поразились снайперской меткости капитан-лейтенанта Бурмистрова:
«В ходе Второй Мировой войны выявилась низкая эффективность зенитных автоматов «Эрликон» калибра 20-25 мм. Поражающее действие снаряда было слишком незначительным, чтобы сбить атакующий самолет. Дальность стрельбы позволяла обстреливать авиацию лишь на ближайшей дистанции, часто после того, как самолет уже применил оружие...»
И вот тут мы подходим к главному: к бою своей жизни Федор Бурмистров подошел в полной боевой готовности.
В зоне поражения пулеметных очередей, летящих в сторону берега, оказались бы горожане, жилые дома, стоявшие у пирса танкеры «Апшерон» и «Батуми», емкости для хранения нефтепродуктов и железнодорожные цистерны на нефтебазе.
Потому Федор Бурмистров, прокричав «Стрельбу прекратить!», открыл огонь в одиночку. Это был момент, когда японец, пройдя второй вираж над Владивостоком и пригородом, уже миновал береговую черту, и между ним и танкером оставалось не более 600 метров...
13.52. Старпом т. Сахаров поставил буй на месте утонувшего японского самолета. (Спустя полтора часа сюда подойдет катер с водолазами, и со дна моря поднимут кабину с погибшим японским летчиком. – Aвт.).
...Уже на следующий день Федор Бурмистров, капитан Кузьма Зайцев и их товарищи по экипажу были представлены к наградам. Представление на награждение Бурмистрова подписывал уже знакомый нам замначальника пароходства по военной части, капитан 1 ранга С.И. Романенко.
«За боевое мастерство, проявленное при отражении атаки японского пикирующего бомбардировщика на танкер «Таганрог», блестящий результат стрельбы из боевого оружия уничтоживший вражеский самолет капитан-лейтенант Бурмистров Ф.И. достоин награждения орденом Отечественной войны 2-й степени», – завизировал представление Романенко.
В окончательном варианте (Приказ Командующего ТОФ от 03.09.1945 г. №0455) орден 2-й степени трансформировался в 1-ю.
Но почему так бывает, что одно имя становится легендой, а другое будто попадает в тень? Нет ответа. Но ведь это можно и должно исправить.
... Покупаем цветы и едем на владивостокское Лесное кладбище. Дорогу показывает Петр Коновалов, племянник Федора Ивановича Бурмистрова. Сворачиваем от дорогого участка, где высятся грандиозные склепы городских «авторитетов». Идем меж оградками по едва заметной тропе. И вот он, скромный памятник из мраморной крошки. Строгое лицо на фотографии. Даты жизни. Ниже слова: «Вечную память о тебе храню. Жена».
Вечная память, Федор Иванович... Мы помним.
По тексту Н. Островской
и М. Глазкова,
журнал «Родина»
