«ЧЕТВЕРТАЯ ВЕСНА» ЮРИЯ БОГАТИКОВА
- Подробности
- Создано 27.02.2017 11:19
- Просмотров: 45
Эта песня начиналась так. Владимир Владимирович Бегма, мой крестный отец по театральной сцене, показал пьесу Валентина Ежова «Соловьиная ночь». «Читай! - сказал Бегма, главный режиссер Киевской оперетты. — Может получиться отличный мюзикл. Тем более, что скоро такой праздник – тридцать пять лет Победы ...»
С мюзиклом для Киевской оперетты не сложилось. Но с композитором Алексеем Семеновым мы написали для того спектакля песню «Четвертая весна». Леши Семенова сегодня уже нет. Он был человеком очень эмоциональным, но высказывался весьма скупо, хотя и отчетливо. Когда мы через месяц изнурительной, невыносимо сладкой работы посмотрели друг другу в глаза в его продымленном кабинетике-голубятне под крышей Киевского политехникума связи, Леша сказал так: – Ну, Саня!.. Ну!.. Песня есть!
Песня - это такой ребенок, которого рождают втроем. Народный артист СССР Юрий Иосифович Богатиков прочитал стихи, послушал музыку. У него в глазах вспыхнул охотничий азарт: – Леша, давай еще раз ... споем. Они спели. А потом – еще и еще. И тогда Богатиков, который наизусть читал сотни стихотворений поэтов и знал цену красного словца, выдохнул: – Ну, Санька, ну! Ну... Все!.. Песня есть!
Ты не сама пришла,
Четвертая весна,
Мы за тобою шли
По огненному следу.
И красный твой листок
Во всех календарях
Останется навек
Весной Победы!
***
Май 1985-го. 40 лет Победы. В столичном Дворце «Украина» проходят праздничные концерты. Все завершаются одинаково – Юрий Богатиков поет «Четвертую весну».
Около десяти вечера у меня на Русановке затрещал телефон.
– Саша, привет! Как себя чувствуешь в новом качестве отца юной красавицы?
Голос был усталый, бесцветный.
–Кто это? Извините, я вас не узнаю.
–Ага, не узнал... Богатиков будешь! – радостно пророкотал глубокий, роскошный, красочно тембристый баритон.
–Юра, Юрочка!
–Привет, Санек! Поздравляю с дочкой! Та-ак... Ты молодец. А я что? … Сил никаких… Старый, больной… Девушки не любят…
–Юра, не стоит цитировать Паниковского.
–Ладно. Вы завтра с Алексеем приедете?
–Собирались.
–Имей в виду, будет Щербицкий. Концерт «режимный». Если точно приедете, я договорюсь о пропусках.
–Конечно, приедем!
–Хорошо. Дай мне Олю.
Я осторожно взял из рук жены маленький, тепленький, сладко посапывающий сверточек, который представлял собой не что иное, как мою дочь Ирину – я ее неделю назад вместе с Ольгой привез из роддома. Напевая «а-а-а”, я пошел в другую комнату. За мной спустился наш сиамский кот Персик. Он никак не мог понять, что это еще за беспокойное, капризное появилось в доме и приняло все внимание на себя… Ольга довольно долго к нам не приходила.
Мы втроем – я, Ирка и Персик – нашли ее на кухне. Она торопливо чистила картошку.
– У Юрия Иосифовича завтра правительственный концерт. Отвезешь ему дерунов…
Примерно через час я с двумя горячими судочками в сумке выскочил на улицу, поймал машину и помчался в гостиницу «Украина». В роскошном люксе, где организаторы помпезных концертов всегда поселяли Богатикова, сверкали огни, блестели паркет и зеркала. Вокруг маленького, но довольно долгого, соблазнительно накрытого стола сидели известные актеры, композиторы, поэты и государственные люди, застегнутые, как водится, на все пуговицы. Головы всех присутствующих вращались по кругу – чтобы видеть и слышать того, кто, непрерывно перемещаясь от окна к двери и обратно, все равно был в центре внимания. Ладный крепкий морячок в рубашке и спортивных штанах увидел меня.
– Друзья, дочери Вратарева сегодня исполнилась неделя! Прошу поднять бокалы!
И провозгласил тост – такой длинный, замысловатый и вычурный, который мог произнести только Богатиков. Дай Бог, чтобы все, что пожелал тогда Юра моей дочери, сбылось. Выбрав момент, когда общество сосредоточенно клевало вилками в тарелках, я потихоньку сказал ему, что принес деруны, но на всех не хватит…
– И не надо, – громко сказал раскатистым баритоном Народный артист. – Друзья мои, приношу вам свои извинения. Нам с поэтом необходимо поработать. У нас завтра тяжелый день. Желаю всем доброй ночи.
Гости исчезли, испарились. Юра поставил перед собой два судочка, развернул намотанные на них газеты. Поднял крышки. Теплый, вкусный пар поплыл по комнате.
– Боже мой, – сказал он, - какой соблазн!
Подцепил на вилку дерунок в сметане и, закрыв глаза, воскликнул:
«О-о!..».
Я с удивлением посмотрел на него. Ну, Юра, ну, артист! ..
– Оле сердечное спасибо! Вкусно!
А сейчас иду спать. Завтра нужно быть в хорошей форме.
***
И вот мы с Алексеем Семеновым стоим за кулисами огромной сцены Дворца культуры «Украина». Финал концерта. Молодая и красивая Татьяна Цимбал объявляет Юрия Богатикова с премьерой нашей с Алексеем песни «Сорок пятый год». Песню приняли. А потом уже – хорошо известная всем с Юриного голоса «Четвертая весна»:
Последний залп,
Последний гром войны –
И тишина обрушилась обвалом,
И майский дождь,
И первый гром весны, –
И для живых на свете – все сначала.
Зал аплодирует Богатикову стоя. И вместе со всеми горячо бьет в ладоши седовласый, с благородным мужественным лицом, Владимир Васильевич Щербицкий.
Уже на следующий день Богатиков пел «Четвертую весну» в Москве, в Колонном зале. Вот тогда-то и вынесли на сцену Знамя Победы.
Мы смотрели концерт по телевизору. Отец, которому в этот день как ветерану подарили в военкомате большую фарфоровую чашку с блюдцем, встал. Поднялись и мы.
Затем режиссер Виктор Сергеевич Черкасов снял на Центральном теревидении 12-серийный фильм «Непобедимая и легендарная”, и каждая из 12-и серий начиналась и заканчивалась «Четвертой весной». А в «Правде” появилась статья Маршала СССР Баграмяна о Победе 1945-го. Статья называлась «Четвертая весна».
***
Нет уже с нами великого певца Юрия Иосифовича Богатикова. Когда декабрьским вечером телевидение передало печальное сообщение и диктор на экране замолчал, наплывом дали лицо певца. Юра пел:
Ты не сама пришла,
Четвертая весна,
Мы за тобою шли
По огненному следу…
Александр Вратарев,
поэт, апрель, 2010
